ВЕРА СЕРГЕЯ ЩЕРБАКОВА
Сережа
Когда-то - совсем, кажется, недавно - у него, Сереги Щербакова, было все: большой футбол, быстрые ноги, машина. Но все это было.1993. Июнь. "Все условия португальцы создали... Так и надо - только играй. Квартиру четырехкомнатную дали, “Рено” - что еще нужно молодому холостому парню? Вообще, страна прекрасная, эта Португалия - солнце, море, люди открытые...".
Сегодня у него инвалидная коляска, центр Дикуля, редкие приглашения в телестудии с их дурацкими вопросами. Последний был: “В футболе самое главное - пенальти. Чувствуешь, что сегодня тебе жизнь бьет пенальти?”.
Лет пять назад он и отвечать не стал бы на такие глупости. Сегодня все по-другому, и отвечает, хотя и усмехаясь: “На поле-то я забивал, а сегодня вот изменилось что-то. Чуть-чуть изменилось...”.
1993. Октябрь. “Шахтер” частенько вспоминаю... В этом городе вырасти надо, как я, чтобы понять все. И у Яремченко с девятого класса тренироваться, чтобы потом мальчишкой в основу попасть - и там погоду не испортить. Ты у Вити Онопко поспрашивай, что такое Донецк”.
Еще есть у него надежда. Даже не выйти на поле - об этом уже и не мечтается ,наверняка, ни ему, ни отцу - дяде Гене из Донецка - просто встать и пройти. Хотя бы метр. Хотя бы шаг. Пока - не получается. Но он надеется.
1994. Октябрь. "Бывает депрессия, бывает. И тогда кажется, что все, жизнь закончилась - такое тоже бывает".
Мы уже долго живем в одном городе - в Москве. А Лиссабон с его “Спортингом”, судами и адвокатами давно опротивел. Хотя климат есть климат - чуть-чуть московского дождя, чуть-чуть ветра, и Сергей моментально простужается.
Здесь, в Москве, Дикуль, пусть и ничего пока не обещающий. Но наверное, Сережке здесь хорошо. Так, как нигде - точно. И московский год с небольшим прибавил и силенок, и здоровья этому 27- летнему красавцу, прикованному нелепой, жуткой случайностью к инвалидному креслу.
1995. Февраль. “Чем заниматься не хочу, так это в четырех стенах сидеть. Занятий хватает - в бассейн езжу, на тренажерах занимаюсь, гимнастика опять же... На футбол возят, когда игра стоящая. Улучшения? Улучшений не может быть только у мертвых, а я - живой. Есть улучшения, есть”.
Как он играл! Даже до окаянного Лиссабона, в котором на полуночном шоссе Авениде да Либертаде не смогли разъехаться два автомобиля, а в темно-синем “Рено” был Щербаков. Тот декабрь 93-го стал черным для российского футбола... Сергей, конечно, помнит эту дату - 14 декабря 1993 года. Мы тоже. Как помним потрясающий щербаковский гол в ворота Миши Еремина - тогда “Шахтер” играл с ЦСКА. Отчаянно распластавшийся вдоль ворот, но бессильный вытащить снарядом летящий мяч Мишка Еремин и заранее ликующий Серега Щербаков - спустя считанные недели одного из них не пощадит ночная дорога, другого судьба будет хранить чуть дольше - чтобы тоже отвернуться. А это были самые-самые одаренные ребята из тогдашней футбольной поросли... Как он играл!
1995. Март. “С квартиры лиссабонской съехал - перебрался в такую же, только на окраине”.
Вот этого-то, “как играл”, Сергей сегодня и боится, оттого и в Донецк родной приезжает от случая к случаю. И был такой случай, когда “Шахтер” только-только серебро своего украинского чемпионата выиграл, и Валерий Левченко на шею Щербакову медаль свою повесил. Приятно, но, с другой стороны, Серега мог бы и свои медали примерять - не вышло.
Он забивал в форме “Спортинга” редкие по красоте мячи, и футбольная Европа смаковала эти кадры неделями. Было еще премьерство в российской молодежной сборной, и сегодняшняя фраза Садырина, что Щербакова во второй по калибру национальной команде выдерживали искусственно , а на деле-то - место такому талантищу в первой сборной было зарезервировано на годы вперед... Но не состоялся в его жизни ни чемпионат мира 94-го, ни европейский в 1996-м - все из-за той кошмарной ночи.
Вряд ли его связывало что-то серьезное с Москвой до сегодняшнего дня. Квартиру, выделенную-таки Российским футбольным союзом, он продал - суды со свернувшим контракт “Спортингом”, да доктора ихние все накопления растащили в момент. Сам сегодня рассказывает, как сидел месяцами на одной картошке, помог тогда добрый человек, взорванный позднее прямо на донецком стадионе - президент “Шахтера” Александр Брагин. Помог еще “Локомотив”. Помог Игнатьев. “ Петрович - это человек...”, - Щербаков часто это повторяет. Помогла деньгами “странная” команда “ Балтика” - о ее существовании, отъезжавший когда-то в Лиссабон Серега и не слышал... Теперь - знает. Помогли Василий Кульков, Сергей Юран, Красимир Балаков. И каждый раз Сергей удивлялся - жизнь к тому времени спокойно давала уже знать, что дружба футбольная закончилась, и теперь, вроде как, один на один с бедой оставаться приходится. Но не все забывали.
1996. Май. “Шахтер”-то наш не на задворках в союзном чемпионате пылился - был момент, мы на старте как-то туров семь вообще лидировали, пока до хорошего города Ташкента не доехали. Там нам по-доброму ничью предлагают, но мы-то лидеры, и гордо отвечаем: не надо нам ничего, по-честному с вами разберемся. Ну, обиделись они, играли так, как никогда не играли и играть потом не будут, а мы с того поражения плавненько вниз поехали”.
Знающие люди говорят - тысячу раз проклял Бобби Робсон и матч тот с австрийцами, после которого ему клубное руководство вежливо на дверь указало, и вечеринку по этому поводу. А после, в полпятого утра, на Авениде да Либертаде, Щербаков увидит справа машину местного радиожурналиста - и возьмет левее. А ударь по тормозам - сейчас живой и здоровый был бы... Тот парень повернуть не успел. И будет полчаса спустя Сергей, вырезанный автогеном из груды металла, смеяться в шоковом состоянии в реанимации и называть всех людей в белых халатах “профессорами”. Операцию, которая могла что-то изменить, португальцы делать не станут - помешало внутреннее кровотечение.
1997. Май. “Да не то, что стал я вдруг верующим - и без этой аварии задумывался. Всегда верил, если по-честному. Сейчас это помогает, силы откуда-то изнутри берутся”.
Главное, в Москве ему рады - только пореже бы пытали о подробностях катастрофы, о его переломанном позвоночнике.
Я завидую людям, которые запросто могут шутить, глядя в глаза этому парню - у меня почему-то так не получается. Неловко при нем толковать о футболе, который для Сергея потерян.
О футболе Сергей говорит сам, и говорит замечательно! И в Москве ему нравится, хотя однажды на динамовском стадионе обругал его кто-то из омоновского кордона - не узнал, должно быть. Ему нравится наш футбол. Хотя он, деликатный человек, игравший против “Бенфики” и “Порто”, не может говорить по-другому...
1998. Июль. “Все нормально, на даче живу...”.
В библиотеку