ПСИХОЛОГИЯ СПОРТА

Abstract

ACTIVITY APPROACH IN STUDYING LEADERSHIP IN SPORTS

S.D. Neverkovich, Dr. Hab., professor

The Russian state university of physical culture, sports and tourism, Moscow

Key words: principle of activity, typology of group activities, analysis of group.

The author has described a number of modern pedagogical and social-psychological representations about the concepts of leadership, having in the basis both the special methodological analysis of the problem, and the generalization of empirical data.

ДЕЯТЕЛЬНОСТНЫЙ ПОДХОД В ИЗУЧЕНИИ РУКОВОДСТВА И ЛИДЕРСТВА В СПОРТЕ

Доктор педагогических наук, профессор С. Д. Неверкович
Российский государственный университет физической культуры, спорта и туризма, Москва

Ключевые слова: принцип деятельности, типология групповых деятельностей,анализ группы.

Согласно развиваемым в отечественной социальной педагогике и психологии представлениям специфика конкретизации в ней принципа деятельности, в частности применительно к исследованию группы, характеризуется следующими моментами: 1) прежде всего деятельность понимается здесь как совместная социальная деятельность людей; 2) предполагается обязательное рассмотрение группы в контексте ее совместной деятельности, что означает выделение в качестве объекта исследования не лабораторных, а реальных социальных групп: только в них межличностные отношения раскрываются во всей своей полноте, выступая формой реализации общественных отношений; 3) обосновывается понимание группы как коллективного или совокупного субъекта деятельности; 4) подчеркивается, что трактовка группы как субъекта деятельности открывает возможность для изучения соответствующих атрибутов совокупного субъекта деятельности - групповых потребностей, мотивов, ценностей, целей и т. д.; 5) наконец, выдвигается тезис о необходимости интерпретации совместной деятельности не только как фактора, конституирующего группу, как интегратора групповых процессов, но и как основания для процесса развития группы; в более сжатой форме - это тезис развития ее ведущей деятельности.

К сказанному необходимо добавить следующее. В своем фундаментальном исследовании А. Н. Леонтьев отмечает, что, говоря о деятельности, мы употребляем это понятие в его общем, собирательном значении. "Реально же мы всегда имеем дело с особенными деятельностями". Подобное понимание, если иметь в виду социальную группу, ведет нас к представлению о многообразии человеческих деятельностей, реализуемых индивидами как членами той или другой конкретной группы, иными словами, существенным моментом в изучении группы, ее феноменов является учет многообразия групповых деятельностей. Следовательно, пользуясь понятием "групповая деятельность", мы, по существу, должны подразумевать совокупность групповых деятельностей.

Изолированная, единичная групповая деятельность возможна лишь в специально организованном лабораторном эксперименте. При этом важно подчеркнуть, что любая групповая деятельность есть прежде всего совместная деятельность, хотя формы ее организации далеко не одназначны, обнаруживая разную степень совместности индивидов в реальных социальных группах: от номинального контекста до тесного взаимодействия.

В самом общем виде групповые деятельности могут быть рассмотрены в двух важнейших аспектах: 1) со стороны решения стоящих перед группой задач, связанных с осуществлением той основной функции, по поводу которой группа создана в рамках определенной социальной структуры, и как следствие этого получения ("производства") некоторого группового продукта; 2) со стороны поддержания внутреннего равновесия и устойчивости в группе, сохранения ее как целого, ее сплочения. Деятельности, относящиеся главным образом к первому из указанных аспектов, характеризуются нами как инструментальные (подобного рода деятельности условно назовем "производственными"), а деятельности, касающиеся преимущественно второго из них, - как социально-эмоциональные, или экспрессивные (к ним отнесем разнообразные формы межличностного общения членов группы, отчасти в связи с реализацией "производственной" деятельности).

Следовательно, в основе нашей типологии групповых деятельностей лежит несовпадение (различие) их предметов, то главное, что отличает одну деятельность от другой. Иными словами, выделенные нами типы групповых деятельностей побуждаются разными групповыми мотивами. Заметим, что понятие "групповой мотив" - отнюдь не метафора. В качестве специфически группового образования групповые мотивы включаются в сферу конкретного социально-психологического изучения.

Разумеется, деятельности обоих типов тесно связаны между собой, соподчинены (в зависимости от ведущего типа), испытывают взаимное влияние, и в ряде случаев их строгое различие возможно лишь в теоретическом анализе. Тем не менее учет своеобразия групповых деятельностей, отраженного в их предметно-содержательных характеристиках, представляется нам важным условием теоретической и эмпирической разработки проблематики группы.

Несколько необходимых, на наш взгляд, пояснений к только что описанной схеме групповой деятельности.

Во-первых, представленное выше понимание сущности межличностного общения не означает, естественно, игнорирования других возможных его интерпретаций и функций. Однако заметим, что, оперируя в данной работе понятиями деятельности (совместной деятельности) и общения, мы лишь условно берем эти виды человеческой активности как некоторые "автономные реальности" в той мере, в какой в отдельном, частном методологическом исследовании (в узком понимании) принцип общения выделяется в самостоятельный принцип, в значительной мере независимый от принципа деятельности. В действительности же (в широком понимании) теоретический анализ указывает на необходимость "рассматривать методологическое значение понятия общения не за пределами принципа деятельности.., а внутри него, как его дальнейшее развитие и расширение объяснительных возможностей". Иначе говоря, применительно к общению "...имеется в виду не какой-то новый, самостоятельный методологический принцип, новая объяснительная схема наряду и параллельно с принципом деятельности, а один из его существенных аспектов". Тем самым подчеркивается, что именно деятельность "...является той уникальной и всеобщей формой общественного бытия человека, посредством которой индивид присваивает свою общественную сущность одновременно и предметно, через взаимодействие с предметным миром, и субъектно, через взаимодействие с другими индивидами". Подчеркнем также, что именно включение общения в число важнейших аспектов психологического анализа категории деятельности требует всестороннего изучения последней не в ее индивидуальных проявлениях, а в различных формах человеческой совместимости, т. е. как совместной деятельности.

Во-вторых, не следует думать, что в структуре собственно инструментальной деятельности группы нет элементов общения, они есть, но это особое "инструментальное" общение, сугубо подчиненное решению задач, поставленных перед группой как функциональной единицей, как элементом более широкой социальной системы, и потому отличное от проявлений экспрессивной активности, отвечающих иным целям - целям внутренней организации группы. Другое дело, что в конечном счете любой вид экспрессивной активности членов группы также "работает" на решение ее "инструментальных" задач (так, соревновательные успехи спортивного коллектива во многом зависят от царящей в нем психологической атмосферы, сплоченности спортсменов).

В-третьих, термин "социально-эмоциональная", или "экспрессивная", деятельность применительно к неинструментальным формам межличностного общения, как будет показано далее, в значительной степени - дань определенной терминологической традиции в социальной психологии, во многом связанной с исследованием групповой структуры и лидерства. Вполне вероятно, что этот термин не совсем удачен, но справедливости ради заметим, что более совершенного, точного термина для обозначения соответствующего явления мы в литературе не обнаружили.

Конечно, изложенное здесь понимание групповой деятельности может показаться несколько абстрактным. А пока перейдем к рассмотрению другого методологического принципа социально-психологического исследования - принципа системности.

В последние годы в философских психологических исследованиях заметно проявляются тенденции рассматривать принцип развития в тесной связи с принципом системности или системным подходом. "Принцип историзма, движения, развития, - замечает В. Г. Афанасьев, - является основным аспектом системного подхода". По мнению Л. И. Анцыферовой, "...взаимное обогащение на новом методологическом уровне принципа развития и системного подхода особенно необходимо в психологии, имеющей дело с психологической организацией жизнедеятельности человека - с системным объектом высочайшей степени сложности и пластичности, находящимися в постоянном становлении и преобразовании". Сказанное, несомненно, имеет прямое отношение и к методологическим вопросам анализа группы, но уже как системы человеческих жизнедеятельностей (если следовать логике рассуждений Л. И. Анцыферовой). Но вместе с тем подчеркнем и другой существенный момент: системный характер, "рисунок" группы во всей своей полноте задан, как мы видели, особым системообразующим фактором - реализуемой группой деятельностью или совокупностью деятельностей. Поэтому представляется целесообразным очертить некоторые возможные линии приложения принципа развития к изучению группы, основываясь прежде всего на учете этого системообразующего фактора.

Одна из таких линий - анализ развития группы, обусловленный совместной деятельностью индивидов - обозначена нами ранее. Отметим, что в этом аспекте принцип развития получил в отечественной социальной психологии, в особенности усилиями школы А. В. Петровского, солидную теоретическую и эмпирическую разработку.

Другой вероятный путь использования принципа развития применительно к группе - учет многоплановости реализуемых группой деятельностей. Если исходить из принятой нами типологии групповых деятельностей (деления их на инструментальные и социально-эмоциональные), то можно условно отнести их к двум разным сферам жизни группы: к деловой (трудовой, инструментальной) и к эмоциональной, соответственно выделяя отвечающие им системы деловых и эмоциональных межличностных отношений членов группы.

Резонно предположить, что развитие группы конкретно выражается в своеобразии проявлений указанных отношений, в полноте их развития, обнаруживающейся по мере овладения индивидами групповыми деятельностями, последующей их отработке и реализации. Причем, учитывая, что генетически (исторически) первичны инструментальные деятельности и вторичны социально-эмоциональные, на начальном этапе жизни группы следует ожидать преобладающего развития интегративных процессов в сфере деловых отношений и некоторого запаздывания аналогичных процессов в эмоциональной сфере. Подобного рода "ножницы", согласно имеющимся данным, способны сохраняться и на более поздних этапах групповой жизни.

Важными элементами анализа группового развития являются поиск и изучение лежащих в его основе механизмов. К сожалению, вопрос этот остается на периферии внимания исследователей: полученные социальными психологами данные пока мало что могут сказать о движущих силах групповой динамики. Однако совершенно ясно одно: развитие группы не может рассматриваться лишь как спокойное восхождение от одной стадии групповой жизни к другой, как простое эволюционное накопление новых признаков, механическое усложнение системы.

Наконец, еще одна возможная линия анализа группы как развивающейся системы - рассмотрение ее "движения" в широком временном диапазоне, прежде всего в отношении к будущему. Это отношение, описанное в литературе разными, хотя и близкими по смыслу, терминами ("завтрашняя радость" или "близкая, средняя, далекая перспектива", по А. С. Макаренко; "временная перспектива", по К. Левину; "задачи будущего или далекие задачи", по К. Обуховскому), во многом обусловлено характером наличной деятельности группы, богатством ее реальных связей с окружающи м миром. Здесь, на наш взгляд, весьма уместна мысль А. Н. Леонтьева о том, что "расширение действительности для человека происходит не только в направлении прошлого, но и в направлении будущего. Как и прошлое, будущее составляет наличие в человеке. Открывшаяся человеку жизненная перспектива есть не просто продукт "опережающего отражения", а его достояние". Эта мысль, кстати сказать, перекликается с известным высказыванием К. Левина о соотнесенности, совмещенности у человека в настоящем "психологического прошлого и психологического будущего". Думается, что замечания выдающихся теоретиков с полным основанием, без риска подвергнуться упреку в своего рода антропоморфизме, могут быть отнесены и к группе как коллективному субъекту.

В отечественной социально-психологической литературе достаточно четко выявлена специфика понятий лидерства и руководства. Полностью разделяя точку зрения многих ученых, остановимся вкратце на некоторых наиболее существенных положениях их анализа.

Пожалуй, содержательнее других своеобразие упомянутых понятий раскрыл Б. Д. Парыгин, обративший внимание на следующие различия между ними: 1) лидерство в основном связано с регулированием внутригрупповых, межличностных отношений, носящих неофициальный характер, в то время как руководство является средством регулирования отношений в рамках социальной организации: 2) лидерство представляет собой главным образом феномен микросреды, а руководство - элемент макросреды, отвечающий системе доминирующих в ней социальных отношений; 3) лидерство возникает и функционирует преимущественно стихийно, руководство же представляет собой процесс целенаправленной и контролируемой деятельности социальных организаций и институтов; 4) в отличие от лидерства руководство - более стабильно, менее подвержено перепадам во мнениях и настроениях членов группы; 5) процесс руководства характеризуется применением гораздо более определенной системы различных санкций, чем это имеет место в лидерстве; 6) процесс принятия решений в системе руководства носит гораздо более сложный и многократно определенный характер, чем в условиях лидерства; 7) деятельность лидера протекает преимущественно в рамках микросреды, малой группы, сфера же действия руководителя гораздо шире и охватывает различные уровни социальной системы, на которых он, в частности, "представляет" малую группу.

Близкую к изложенной трактовку понятий руководства и лидерства предлагает И. П. Волков. Согласно его точке зрения, руководство представляет собой процесс правовой организации и управления совместной деятельностью членов коллектива, осуществляемый руководителем посредством социального контроля и власти. Лидерство - процесс внутренней социально-психологической организации и управления общением и деятельностью членов малой группы и коллектива, осуществляемый лидером как субъектом спонтанно формирующихся в межличностных отношениях групповых норм и ожиданий.

Как бы суммируя понимание обсуждаемых феноменов в отечественной литературе, Г. М. Андреева подчеркивает, что лидерство есть чисто психологическая характеристика поведения определенных членов группы, в то время как руководство - преимущественно социальная характеристика отношений в группе, прежде всего в плане распределения ролей управления и подчинения.

Вместе с тем названные авторы единодушно указывают на известную относительность различий лидерства и руководства, констатируя наличие диалектической взаимосвязи и взаимопроникновения этих феноменов. Так, руководитель может одновременно выступать и в роли лидера; в свою очередь, лидерство при определенных условиях способно перерасти в руководство и т. д. Отмечается также значительная общность задач, решаемых руководителем и лидером, что сближает содержание реализуемых ими функций, придает их деятельности черты идентичности. Кроме того, момент сходства феноменов руководства и лидерства усматривается в том, что в каждом из них как бы "схватывается" вертикальный срез соответствующих (официальных и неофициальных) отношений в группе, представленный позициями доминирования и подчинения. Однако - и это нелишне подчеркнуть еще раз - принципиально различной остается природа рассматриваемых феноменов.

В плане микроанализа обсуждаемой проблемы следует рассматривать развиваемые в западной психологии и педагогике представления о лидерстве и руководстве. Эти представления во многих случаях нашли отражение в соответствующих дефинициях, обстоятельный обзор которых опубликован американским исследователем Р. Стогдиллом. Но прежде чем остановиться на отдельных его положениях, отметим одну существенную лингвистическую трудность, возникшую при чтении англоязычных работ: в них феномены лидерства и руководства зачастую описываются общим термином "лидерство". Поэтому выяснить, что конкретно подразумевают авторы, пишущие на английском языке, под понятием "лидерство - действительно ли явление лидерства либо, напротив, речь идет о руководстве...

Все же, как можно полагать исходя из контекста приведенных Р. Стогдиллом определений, часть из них имеет непосредственное отношение именно к лидерству. Так, выделяется группа близких по смыслу дефиниций, в которых лидерство трактуется, во-первых, как следствие, результат внутригруппового межличностного взаимодействия и, во-вторых, как феномен, аспект ролевой дифференциации в группе, т. е. в обоих случаях подчеркивается его динамический, процессуальный характер.

В ряде других работ дефиниции "лидерство" интерпретируются в аспекте межличностного влияния: либо как отношение власти, т. е. как возможное потенциальное влияние лидера на других членов группы - последователей, либо как актуальное влияние, осуществляемое индивидами для достижения целей группы, причем подчеркивается реципрокность влияния в отношениях лидера и последователей. Заметим в этой связи, что точка зрения на лидерство как на один из процессов межличностного влияния разделяется и многими советскими учеными. Вместе с тем, по нашему мнению, понятие влияния приложимо не только к анализу лидерства, полезным представляется его использование и в разработке проблематики руководства.

Укажем еще на несколько распространенных в западной социально-психологической литературе родственных по своей сути трактовок лидерства. Это, с одной стороны, рассмотрение его в качестве инструмента, средства для достижения групповых целей, а с другой - понимание его как процесса порождения и сохранения ролевой структуры группы. Фактически и в том, и в другом случае речь идет об инструментальной функции лидерства. При этом можно отметить, что две последние характеристики выделяются зарубежными авторами преимущественно в связи с обсуждением вопросов так называемого "организованного лидерства" - термин, которым в англоязычной литературе обозначается феномен руководства в разного рода организационных системах.

Итак, мы описали ряд современных педагогических и социально-психологических представлений о понятиях лидерства и руководства, имеющих в своей основе как специальный методологический анализ проблемы, так и обобщение эмпирических данных. Резюмируя изложенное, подчеркнем следующие наиболее существенные для дальнейшего изложения моменты: феномены руководства и лидерства имеют различную природу (соответственно социальную и психологическую), функционируют в разных системах педагогических отношений (соответственно официальных и неофициальных); могут рассматриваться как проявление процесса межличностного влияния, реализуемого, однако, по разным каналам (официальным и неофициальным - в системе "руководитель-подчиненные", неофициальным - в системе "лидер-последователи"), причем термин "процесс" указывает на динамическую сущность обсуждаемых явлений.

  На главную    В библиотеку    Обсудить в форуме 

При любом использовании данного материала ссылка на журнал обязательна!