ЗАРОЖДЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО ОЛИМПИЙСКОГО ДВИЖЕНИЯ И РОССИЙСКАЯ ПРЕССА

ОЛИМПИЗМ И КУЛЬТУРА

Abstract

ORIGINATION OF INTERNATIONAL OLYMPIC MOVEMENT AND RUSSIAN PRESS

Professor A. Sunik, Ulm, Germany

Key words: international Olympic movement, the end of XIX - the

beginning of XX centuries, russian press, faciology, accents of illumination.

The purpose of this paper was to reveal the main features of press comments to the beginning of international Olympic movement in the end of XIX and the first decades of XX centuries. That period was the first stage of Russian integration into international Olympic movement. The consideration of Russian society, Russian journalists' comments on these evennl. their evaluation of Olympic ideas and Russian role in their assimilation and development are very interesting for understanding the roots of Russian Olympic history with all its victories and failures.

The analysis of a new term "Olympic major third, integrating the main Olympic "categories Olympism". "Olympic movement" and "Olympic Games" was put on the base of methodological approach realised in this investigation. With a help of content-analysis the major part of Russian sporting press from 80-th years of the last century was studied. The Russian press publications at the period of Athens Olympiade, the second Olympic Games in Pans in Saul Luis, in London and in Stockholm were illuminated in Russian press with different intensiveness. The largest attention was put to Athens and Stockholm Olympiades. The materials on Olympic problems were concentrated in twi> main directions - the problems of preparations to Olympic Games and the comments about Russia's participation in these competitions.

ЗАРОЖДЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО ОЛИМПИЙСКОГО ДВИЖЕНИЯ И РОССИЙСКАЯ ПРЕССА

Доктор педагогических наук, профессор А.Б. Суник,
Ульм, Германия

Ключевые слова: международное олимпийское движение, российская пресса, конец XIX - начало XX вв., фактология, акценты освещения.

100-летний юбилей международного олимпийского движения (МОД) и современных олимпийских игр стал мощным стимулом для отечественной историко-философской, социологической мысли в разработке различных аспектов олимпийской проблематики. Особенно возрос интерес к изучению темы "Россия и олимпийское движение". Активизации научных исследований в рамках этой многоплановой, многоаспектной темы способствует и тот выдающийся исторический факт, что Россия в 90-е годы обрела независимость и как самостоятельная держава вновь, но уже на ином витке своего общественного развития интегрируется в международное олимпийское движение.

Эти и другие факторы способствовали обогащению российской историографии олимпийского движения. В 90-е годы, несмотря на возникшие по понятным причинам сложности в издательской деятельности, отечественная олимпийская литература заметно обогатилась рядом оригинальных работ, в свет вышли сборники научных материалов I-VI Всероссийских научно-практических конференций "Олимпийское движение и социальные процессы" (1990-1995). Усилиями ряда исследователей (Г. Деметер, С. Мягкова, Ж. Пугачева, А. Ратнер, В. Столбов, Л. Финогенова, А. Харьков и др.) впервые в научный оборот введено немало новых документов, фактических данных. качественно новых подходов и оценок, касающихся начального этапа интеграции России в МОД. Историофафическпй анализ отечественной олимпийской литературы 90-х годов требует специального рассмотрения. Здесь же заметим, что, несмотря на активизацию научных изысканий в сфере олимпийской тематики, лакуны остаются, еще немало белых пятен, малоисследованных, нерешенных научных проблем.

Для меня российская проблематика в связке с олимпийскими сюжетами уже давно стала главным полем научных изысканий [18-22]. В рамках данной статьи я хочу коснуться проблемы освещения олимпийской тематики в российской прессе конца XIX-начала XX вв. Но не только этого. В этом сложном, многомерном процессе меня заинтересовал по существу неисследованный аспект: как в российском обществе воспринимались зарождавшееся олимпийское движение, олимпийские игры; как формировались знания и представления об этих новых социальных явлениях, какую роль в этом сыграла пресса. Затрагиваемый мною аспект сколь интересен, столь и сложен для познания и осмысления. Ведь социологические исследования на сей счет в ту пору не проводились. И все же я рискну на основе анализа прессы ответить на этот вопрос, хотя бы в концентрированном виде. Думается, что и скупые умозаключения могут оказаться полезными, ибо позволяют в какой-то мере расширить наши представления по проблеме "Россия и олимпийское движение" в целом. С этой целью я ввожу в оборот условный термин "Олимпийская триада", объединяющая основные олимпийские категории: "Олимпизм", "Олимпийское движение", "Олимпийские игры" (условно - элементы триады). Такой подход, с одной стороны, помогает полнее и корректнее осмыслить сущность каждого из элементов триады как общественных явлений, с другой - проследить, каким сложным, противоречивым был процесс восприятия этих новых социальных феноменов в России на рубеже XIX-XX вв.

Все три элемента диалектически взаимосвязаны и взаимообусловлены, в то же время каждый отличается специфическим содержанием и функциональным назначением. Олимпизм мы рассматриваем как совокупность философских, социологических, педагогических, организационных идей, базирующихся на принципах гуманизма, демократизма, либерализма, на общечеловеческих морально-этических ценностях. Олимпизм уже на начальном этапе формируется в идеологию, философию олимпийского движения, олимпийских игр. Олимпийское движение - общественное движение, призванное различными средствами, формами, методами способствовать реализации принципов олимпизма. Олимпийские игры

- апогей олимпийского движения - всемирные комплексные спортивные состязания, проводимые раз в 4 года, имеющие особый, неповторимый статус. Сердцевину, ядро "Олимпийской триады" составляет спорт как социально-культурный, педагогический феномен.

Размышления в таком ракурсе, будь то наши или других исследователей, представляются принципиально важными. И в заключительной части статьи я еще вернусь к этой мысли.

Коль скоро нас интересует, как в российском обществе воспринимались аспекты "Олимпийской триады", следует подчеркнуть, что российское общество рассматриваемою периода - многослойное: аристократия, дворянство, духовенство, крестьянство, купечество, казачество, офицерский корпус, интеллигенция. Знания и представления об олимпийской идее, олимпийских играх формировались главным образом у образованной, читающей публики.

Полагаю, что читателю уже стало ясно. что основным источником данного исследования явилась отечественная пресса. Опираясь на метод контент-анализа, я изучил большую часть российской спортивной прессы, выходившей в свет в 80-е 11, XIX в., вплоть до 1919 г.. Выборочно изучены журналы и газеты общественно-политической, культурологической, педагогической направленности, которые издавались в этот период в Санкт-Петербурге, Москве, Киеве, Харькове.

Я обратился к прессе, памятуя, что периодическая печать - уникальный источник исторического познания. Пресса не только безмерный кладезь фактологии. Внимательное изучение прессы, ее анализ помогают погрузиться в атмосферу тех лет, уловить дух изучаемого времени, социально-психологический тонус общества. В силу своей специфики пресса формирует общественное мнение, ценностные ориентации, популяризирует определенные знания и представления о различных сферах социальной жизни, в том числе о зарождавшемся на рубеже веков новом общественном явлении - олимпийском движении. Пресса одновременно - своеобразный барометр общественных настроений. Анализ прессы позволяет понять уровень общественного интереса к спорту, олимпизму, олимпийскому движению, олимпийским играм.

Отечественная пресса не могла остаться в стороне от такою исторического события, каким явилось зарождение олимпийского движения, олимпийских игр. В то же время российская пресса далеко не сразу и не адекватно откликнулась на этот феномен рубежа ХIХ-ХХ вв. И причин тому несколько. Одна из них кроется в том, что сам феномен восстановления олимпийских игр воспринимался естественным мнением противоречиво. Преобладали скептические, иронические нотки, господствовало неверие в самую возможность восстановить олимпийские игры. Достаточно вспомнить реакцию зала Сорбонны 25 ноября 1892 г., когда Пьер де Кубертен свой доклад с экскурсом в историю физических упражнений завершил сенсационным призывом "восстановить олимпийские игры". Кубертен в "Олимпийских мемуарах" писал: "Мне аплодировали... Но никто меня не понял. Это непонимание должно было длиться еще долгое время" [26, с. 9]. Но если такое отношение к идее восстановления олимпийских игр было характерно для Франции, где зарождался и формировался неоолимпизм, то неудивительно, что весьма скептическое отношение было и в России. А.Д. Бутовский писал: "У нас, например, стеснялись даже говорить об этом (об олимпийских играх - Л.С.) без снисходительной улыбки" [3, с. 3].

Как же откликнулась российская пресса на рождение нового социального явления, каким послужили на рубеже XIX-XX вв. олимппзм, олимпийские движение, олимпийские игры? Парижский Конгресс в июне 1894 г. российская пресса обошла молчанием. Ни в одном из ежедневных и еженедельных изданий, выходивших в свет в Санкт-Петербурге, Москве, Киеве, не было каких-либо сообщений о Конгрессе.

Допустимо предположение, что итоговая информация о Парижском Конгрессе могла бы появиться в российской центральной прессе, если бы не трагическое событие, произошедшее во Франции: 24 июня 1894 г. в Лионе был убит президент Франции Сади Карно. Естественно, и французская, и вся мировая пресса, включая российскую, переключилась на освещение этого события и его последствий. Не исключено, что, если бы не эта трагедия, российская пресса могла бы обратить внимание на завершившийся накануне в Сорбонне Атлетический конгресс. Ведь разнообразную информацию о событиях второй половины июня 1894 г. во французской столице российские газеты в Санкт-Петербурге, Москве, Киеве публиковали регулярно. Но так или иначе, каких-либо сообщений о Парижском Конгрессе на страницах российской прессы не появилось.

Иное отношение было к афинской Олимпиаде. И причины понятны. Могла ли отечественная пресса остаться безучастной к такому сенсационному событию, каким явилось проведение I Олимпийских игр современности в столице родины древних Олимпиад? Разумеется, нет! "Харьковские Губернские Ведомости ", хотя ничего и не напечатали об афинской Олимпиаде, приурочили к ее проведению публикацию очерка "Древние Олимпийские игры", опубликованного в двух номерах газеты, занявшего три "подвала" общим объемом 870 строк! [23, 24].

Очерку было предпослано следующее весьма примечательное вступление: "Ввиду возобновления древних Олимпийских игр в Афинах стараниями международною атлетическою общества (так безымянный автор именовал МОК - А.С.) в первой половине апреля этого года, не лишены интереса описания этих великих исторических состязаний, возобновляемых и наши дни" [23].

Анализ российской прессы за 1896 год показывает, что пресса весьма оживленно комментировала это уникальное, без преувеличения, историческое событие. Журнал "Циклист" посвящает афинской Олимпиаде несколько статей. Писали о I ОЛИМПИЙСКИХ играх петербургские, московские,киевские газеты и еженедельники.

Писатель Борис Хазанов высказал на первый взгляд парадоксальную мысль: "Никто не знает так мало о своем времени, как современники". Однако в правоте такого высказывания невольно убеждаешься, когда знакомишься с репортажами о I Олимпийских играх современности. В них немало неточностей, бросается в глаза, что авторы отдельных репортажей слишком поверхностно знали о предмете своего репортажа. И это объяснимо. Ведь современные Олимпийские игры делали лишь свои первые шаги.

Вот как, к примеру, начинал свой первый репортаж из Афин безымянный автор петербургской еженедельной газеты "Неделя": "В Афинах праздновалось 25 марта (6 апреля) 75-я годовщина освобождения Греции, ознаменовавшаяся (выделено мною - А.С.) торжественным открытием Олимпийских игр" [11]. Такая интерпретация открытия I Олимпийских игр современности создавала у неискушенного читателя представление, что Олимпийские игры в Афинах и проводятся лишь "в связи с 75-й годовщиной освобождения". В действительности же открытие 1 Олимпиады было приурочено к 75-й годовщине начала освободительной войны греков против турецкою господства¹.

Известен факт, что греческий король Георг, будучи в восторге от Олимпиады, на заключительном банкете провозгласил тост за то, чтобы и все последующие олимпиады проходили в Афинах. Барон Пьер де Кубертен в ответном тосте заметил, что в соответствии с решением Парижского Конгресса III Олимпиада будет приведена в Париже. Но в прессу, видимо, просочились лишь слова короля. Иначе чем можно объяснить, что заключительный репортаж из Афин, опубликованный в "Неделе" под заглавием "Окончание Олимпийских игр, завершался такими строчками: "Олимпийские игры кончились, и вопреки первоначальному решению созывать их через 4-летний период в различных государствах международный комитет решил, что они и в следуюий раз произойдут в Афинах, где вся сцена и обстановка наиболее соответствуют им" [12]. А вот пассаж из газеты "Киевлянин": "Величие возрождения Олимпийский игр всецело принадлежит наследному принцу и главному секретарю Филимону" [6]. А как же решения Парижского конгресса, усилия Кубертена и других активных членов МОК? Об этом в репортаже ни слова.

Однако эти и другие погрешности ни в малой степени не умаляют репортажей о I Олимпийских играх, которые мне посчастливилось отыскать, их исключительной исторической ценности как документов той эпохи. Продолжу цитирование, которое позволит современному читателю полнее ощутить уникальность чуда, произошедшего в Афинах в апреле 1896 года. "Весь город, - писал автор репортажа в "Неделе", - был разукрашен флагами, а вечером роскошно иллюминован. Иностранцев съехалось на это торжество всего лишь несколько тысяч, но зато десятками тысяч считались приезжие из чужих краев греки" [11]. А вот как познакомила своих читателей с Олимпийскими играми газета "Киевлянин" в заметке "Олимпийские игры", помещенной, между прочим, и рубрике "Смесь": "Внимание Афин сосредоточено теперь на праздновании Олимпийских игр. Все газеты без исключения посвящают им обширные статьи под отдельной рубрикой: "Афинский вестник" издаст еженедельное приложение на французским языке, и котором печатаются для не знакомых с греческим языком сведения относительно предстоящих атлетических игр, зрелищ и главным образом мер, которые будут приняты для удобства приезжих гостей. Комитетом по устройству игр приняты все меры к тому, чтобы путешественники не терпели ни в чем недостатка или стеснения" [6].

Одно из центральных мест во всех репортажах с афинской Олимпиады занимало описание стадиона. И не случайно - ведь то было первое и истории нового времени спортивное сооружение такого типа. В "Киевлянине" читаем: "Ристалище представляет собой поистине чудо... Представьте себе самый обширный амфитеатр, существующий в мире и могущий вместить в себе 70 000 зрителей, наполовину прикрытый в своем обширном периметре несколькими рядами ступеней из белого мрамора и открывающийся монументальным входом, похожим на построенный Геродотом Аттикосом, развалины которого можно было видеть недавно. Направьте на этот громадный цирк лучи аттического солнца, - а это солнце всегда ярко на время празднеств, - и на всю эту незапятнанную белизну, перекрываемые только блестящими высокими туалетами красивых и миловидных дам и золотых мундиров, - и у вас явится приблизительное представление о первых впечатлениях, которое произведет открытие праздника на умы зрителей. Ристалище реставрировано благодаря щедротам одного сына своей Родины"²

Заострю внимание читателя на церемонии награждения. Это интересно и потому, что именно в Афинах сложился в своих принципиальных чертах церемониал награждения чемпионов и призеров олимпийских игр. Вот как описывал церемонию награждения корреспондент "Киевлянина": "...Наследный принц вручил королю список победителей. На голову каждого из них король возлагал венок, вручая им при этом масличную ветвь, срезанную в священной роще древней Олимпии, а также диплом и медаль. Затем король Георг в краткой речи поздравил победителей. Всякий раз, как вызываемый для получения награды выходил по лестнице, ведущей к королевскому павильону, хоры музыки исполняли гимн той нации, к которой победитель принадлежал, а передние несли знамя цветов его народа" [7]. В заключение этого репортажа безымянный автор "Киевлянина"³ пророчески писал, что I Олимпиада "Откроет новую эру международных спортивных состязаний, которые станут со временем одним из мирных манифестаций и в которых наша эпоха нуждается более, чем когда-либо" [7].

Обратимся еще к одному источнику отечественной прессы - "Русскому обозрению" (Москва), которое опубликовало в декабре 1896 г. отдельным оттиском работу А.Д. Бутовского - "Афины весной 1896 г.". Это, бесспорно, ценнейший документ, запечатленный глазами очевидца. Подчеркну: очевидца пристрастного, умеющего наблюдать, анализировать, неординарно мыслить. К тому же знавшего всю "подноготную " афинской Олимпиады, так как Бутовский принимал участие в работе конгресса в Париже, на котором и было принято предложение греческого делегата, писателя Бикеласа о проведении I Олимпийских игр современности в Афинах.

Мне уже приходилось писать об этой книге в очерке "Первый член МОК для России" [19]. Однако в 100-летний юбилей современных олимпийских игр есть высокая потребность вновь обратиться к этому уникальному источнику и процитировать Алексея Дмитриевича Бутовского. Ведь он приводит такие детали, подробности, нюансы о I Олимпийских играх, которые мы не встречаем в репортажах других очевидцев афинской Олимпиады. Но дело не только и не столько в этом. Главное в том, что Бутовский приводит такие оценки этою события, которые и раскрывают подлинный смысл и назначение восстанавливаемых олимпийских игр. В этом плане ценность работы Бутовскою исключительна. Ибо, знакомясь с его публикацией, российский читатель конца прошлого века мог понять, осознать истинное назначение современных олимпийских игр.

Пусть не посетует читатель на обилие цитат, которые я приведу ниже, ибо пересказать Бутовского невозможно. Да это и не нужно, если стремишься уловить дух, царивший в Афинах весной 1896 г.

А.Д. Бутовский так начинает свой очерк: "Прожив несколько месяцев за границей и переезжая с места на место, я не имел возможности регулярно читать русские газеты, а потому не знаю, что у нас писалось об олимпийских играх: не знаю даже, писалось ли о них вообще что-нибудь. Во всяком случае, думаю, что удовлетворю любопытство немалого числа русских читателей, представив здесь по-возможности полную картину этого события на основании личных и весьма близких собственных моих наблюдений. Я называю олимпийские игры событием, потому что таковым они представляются теперь, по их окончании, всем на них присутствовавшим, как грекам, так и иностранцам, и именно окраску события получили они почти во всех корреспонденциях, расходившихся в то время из Афин по всем концам земли.

Прежде всего олимпийские игры удались. Все мы, имевшие к ним некоторое отношение, ехали сюда с сомнением" [3, с. 3].

А.Д. Бутовский приводит подробную программу I Олимпиады по дням, часам, видам и номерам состязаний. Лишь объем статьи не позволяет привести этот интереснейший документ. А вот как Бутовский описывает процедуру регистрации участников состязаний: "Прибывшие атлеты записывались в бюро комитета, с представлением удостоверения, что они не профессиональные исполнители упражнений. И здесь греческий элемент был господствующим: но это и понятно, так как греки находились в гораздо лучших условиях тренировки сравнительно с приезжими: они могли подготовляться на самых местах состязаний. Безусловно, точных сведений о числе атлетов я не имею, но, насколько можно доверять ежедневным программам состязаний и другим случайным сведениям, они распределяются по национальностям таким образом: американцев 22, англичан 13 (в том числе один из Австралии), французов 15, немцев 22, австро-венгров 20, датчан 4, шведов 3, швейцарец 1, болгар 5, итальянцев 3, русский 1, греков 110. Таким образом, всех изъявивших желание участвовать в состязаниях я насчитываю 219 человек; из них однако же до 10% не появлялись на арене, в том числе все три итальянца и наш русский атлет" [3, с. 5-6]. На участниках состязаний Бутовский заостряет особое внимание. Его оценка первых олимпийцев столь примечательна и интересна, что процитирую се полностью: "... следует поговорить о главных деятелях торжества, об атлетах. Кто бывал в этом обществе, тот знает, что оно отличается вообще весьма характерными и симпатичными чертами. Прежде всего это - молодежь. Она собралась сюда отовсюду, чтобы всенародно и добровольно проявить такие акты нравственной и физической энергии, какие в практической жизни, даже человеку, обреченному на физический труд, приходится проявлять разве случайно, в самые критические минуты жизни. Она прибыла готовая к этому, тренированная. Вот почему обыкновенно это народ бодрый, закаленный, с тем отгенком уверенности в своих силах, который дает возможность спокойно и жизнерадостно смотреть на мелочные и прозаические явления повседневной жизни. Все они всецело поглощены интересами предстоящего состязания, а потому это народ деловитый, не расточающий запаса своих сил на какие-нибудь шумные и безпорядочные развлечения и удовольствия. Многие ради тренирования ведут строго размеренный и скромный образ жизни. Вообще это люди спокойные и в общественных своих отношениях очень уживчивые. Наконец, что, может быть. важнее всего, это не профессиональные атлеты, а любители. Атлетизм для них не ремесло, а любимое дело, которому они посвящают свои досуги. Они не только не смотрят на нею как на занятие, дающие какую-нибудь материальную выгоду, но, напротив, сами приносят ради него материальныя жертвы, обставляя его известными требованиями удобства и изящества - в костюме, в снарядах, в обстановке своих клубов и обществ. и наконец, расходуясь на отдаленные путешествия. Аматеризм, как называют это англичане, в отличие от профессиональных занятий упражнениями стоял капитальным условием для допущения к участию в олимпийских играх. Поэтому в огромном большинстве это люди хорошего общества, хорошего воспитания и образования" [3. с. 14-15].

А.Д. Бутовский в деталях и очень выразительно описывает стадион, который произвел на него неизгладимое впечатление, красочно рассказывает о зрителях 1 Олимпиады. Стадион, пишет Бутовский, - "одно из величайших сооружений и этом роде. Арена ею имеет около 200 метров и длину и до 50 - в ширину. Выходом своим он открывается к городу, на берег речки Илисса. И вот этот амфитеатр стадиона, вмещающий на своих ступенях до 50 тысяч зрителей (при необходимости даже до 70), был переполнен народом. Не только внутренние места, но и вся окружающая местность, покатости и холмы над амфитеатром кители густо сплоченной массой. Весь город и окрестности переселились на это время к стадиону. Было что-то подавляющее в этой сплошной массе народа, как пеленой покрывшей и белые ступени амфитеатра, и зеленые окрестности. Как-то сразу стало понятно, что один уже этот интерес толпы, добровольно сюда собравшейся, способен возвести это новое дело, - все равно, как бы оно низменно ни было задумано и исполнено. - на степень настоящего, серьезного события. Впечатление было захватывающее. Люди с несколько восторженным складом мыслей, отдаваясь впечатлению этой грандиозной картины, говорили, что сегодня, здесь, они переживают знаменательный момент, долженствующий обусловить собой новое направление в культурной жизни народов" [3. с. 9].

Приведу и описание Бутовским финальной части афинской Олимпиады. "Закрытие игр. - писал Бутовский, - состоялось в стадионе, в среду 3 апреля, с такою же торжественностью, как и открытие. У королевской трибуны на двух столах были приготовлены призы для победителей. Вокруг трибуны - атлеты, члены обоих комитетов и все, имевшие какое-либо участие в организации тр. На ступенях амфитеатра

- народ, в таком же множестве, как и в самые интересные дни состязаний. Торжество открывается одой на древнегреческом языке, сочиненною для этого случая и произнесенною самим автором, г. Робертсоном, англичанином, живущим в Афинах в качестве педагога (г.Робертсон жил когда-то в Москве и недурно говорит по-русски). Имена победителей выкликаются громким голосом офицером, исполняющим роль герольда. Призы раздаст им сам король: диплом, серебряная медаль и масличная ветвь из священной когда-то олимпийской рощи. Дипломы и медали, по идее и исполнению, представляют собой настоящие художественные произведения. Некоторым из победителей были выданы тут же ценные предметы, поднесенные обществами их соотечественников и отдельными лицами. В числе этих предметов заслуживает упоминания серебряный кубок, присланный из Парижа членом института Мишелем Бреаль, одним из ревностных распространителей идеи олимпийских игр, марафонскому победителю в беге. "Я не знаю, - писал Мишель Бреаль г.Бикела, греческому члену международ-наго комитета, - к какой нации принадлежит победитель. Но, какова бы ни была его национальность, приветствую в нем представителя эллинской традиции". Имевшие первенство в нескольких родах состязаний получили призы за каждый род состязаний отдельно. Каждый провозглашаемый радушно приветствуется толпой. При произнесении ею имени музыка играет тушь. После раздачи призов - опять речи" [3, с. 25].

А вот данные Бутовского о распределении олимпийских наград. Они несколько расходятся с данными, приводимыми о 1 Олимпиаде в олимпийских справочниках, тем не менее представляют интерес: "Всех призов было роздано 44. Получили их 34 атлета (16% всего числа участников). По национальностям и по родам состязаний призы распределяются таким образом: американцы - 8 чел. (36% всего числа американских атлетов) 11 призов (бег, прыжки, метанье диска, киданье тяжестей, стрельба); Греки - 10 чел. (9%) 10 призов (марафонский бег, упражнения на гимнастических кольцах, лазанье по гладкому канату, плаванье, стрельба, фехтование, марафонское состязание на велосипедах); немцы - 5 чел. (23%) 7 призов (фортурнир общих гимнастических упражнений, упражнений на параллельных брусьях, на горизонтальной перекладине, на деревянной лошади, борьба, лаун-теннис); французы - 3 чел. (20%) 5 призов (фехтование, велосипедные состязания): англичане - 3 чел. (20%) 5 призов (бег, поднимание тяжестей, лаун-теннис), венгерец - 1 чел. 2 приза (плавание); австрийцы - 2 чел. 2 приза (плавание, велосипедные состязания): датчанин - 1 чел. 1 приз (поднимание тяжестей обеими руками); швейцарец - 1 чел. 1 приз (прыжок на деревянной лошади с седельными луками)" [3, с. 25-27].

Несомненно, интересны те страницы работы Бутовского, которые он посвящает первому президенту МОК - греческому писателю Димитриосу Бикеласу (1835-1908). И дело не только в том, что мы лишний раз можем убедиться в том, что фамилия первого президента - Бикелас (а не Викелас, как указано в некоторых изданиях). Главное в том, с какой теплотой пишет Бутовский о первом президенте МОК. Но предоставим слово А.Д. Бутовскому: "г.Бикела приходилось выслушивать упреки в том, что он навязал своему отечеству неблагодарную и рискованную задачу. Но теперь, когда игры проишли с таким успехом, авторитет и популярность его еще более возвысились,

Человек высокой светской культуры, он был очаровательным председателем и употребил все свои старания, чтобы и Афины, и вся Греция представились наилучшими своими сторонами его сочленам. И он вполне успел в этом. Каждый из нас, вспоминая об афинских днях, наверное, свяжет их с воспоминанием о симпатичной личности г.Бикела. Никто из нас не забудет также, что главным образом благодаря ему международный комитет как корпорация сразу занял почетное положение среди съехавшихся в Афины гостей, а членам его широко открылись гостеприимные двери афинского общества. Наконец, всякий из нас с удовольствием припомнит и радушный дом г.Бикела, в Университетской улице, где происходили наши собрания и где, благодаря именно задушевности хозяина, мы так легко соединились в дружеский кружок⁴ [3, с. 30].

С такой же душевной щедростью Алексей Дмитриевич пишет и о другом греческом энтузиасте Олимпийских игр - ответственном секретаре оргкомитета афинской Олимпиады, имя которого не упоминалось в советской историографии олимпийского движения, имя человека, благодаря деятельности которого афинская Олимпиада прошла столь успешно. Но вновь процитирую А.Д. Бутовского: "Рядом с г. Бикела, как лицо, сделавшее все от нею зависящее для тою, чтобы игры прошли с подобающим им блеском, должен быть поставлен г.Тимолеон Филимон, секретарь греческого комитета игр. Необыкновенно деятельный, выдающийся администратор. высокоталантливый оратор, он был как бы тою основною пружиной, которая все привадила в движение и без которой весь механизм пришел бы в расстройство. И надо отдать ему справедливость, во всем этом им руководило, по-видимому, не его личное самолюбие, а горячий патриотизм.

- Тебя видели везде спешащим, действующим, убеждающим, советующим,поощряющим для успеха дела, сказал ему всенародно один из городских сановников во время заключительного шествия после закрытия игр: мы знаем также твою деятельность в комиссиях под председательством нашего популярного наследника престола... Теперь, взволнованные и растроганные, мы выражаем тебе, присутствующие и отсутствующие, искреннюю и горячую благодарность.

К этой благодарности, без сомнения, мысленно присоединяются и все иностранцы, видевшие плоды неутомимой работы г.Тимолеона Филимона" [3, с. 30].

Особую ценность в оригинальной работе Бутовского представляет его характеристика и оценка афинской Олимпиады как события неординарного, особого по замыслу, рассчитанного не только на то, чтобы удовлетворить спортивные запросы, но и нести высокую гуманистическую, воспитательную. образовательную миссию. "...Потом, еще раз повторяю, - подчеркивал Бутовский, - ничто так не сближает людей, как известные физические упражнения. В этом отношении между-народныя игры - воспитательное учреждение. Тут сглаживаются все племенные, национальные и партийные различия, тут все обращаются друг к другу с открытою, благорасположенною душой" [3, с. 22].

Примечательно, что из речей многих выступавших на церемонии открытия и закрытия афинской Олимпиады Бутовский отобрал для своего очерка те, в которых раскрывается философский, гуманистический смысл Олимпийских игр. Особенно сильное впечатление на Бутовского произвела проповедь французского проповедника Дидона⁵.

Дидон так, по свидетельству Бутовского, определил назначение олимпийских игр, выступая с проповедью в день открытия Олимпиады в католической церкви: "Сопутствуя нескольким молодым людям французской школы Albert le Grand, прибывшим на это торжественное празднование олимпийских игр, я хотел, - почему же мне не признаться в том здесь, в храме. - воздать должное древнему гению Греции, потомками которого мы, жители запада и латины, всегда охотно себя признавали. Мне хотелось также быть причастным к этому развитию физической силы, столь совершенный пример которого дала нам Греция и который должен все более и более входить в воспитание человека, как необходимый элемент. Наконец, я хотел ввести вверенное мне юношество в это движение к международному единению, которое представляется мне первым шагом к братству народов и к тому нравственному единству, которое Христос впервые формулировал как великую цель духовного царства..." [3, с. 6].

От себя Бутовский заключает: "Слова эти были как бы первым откликом того действительно миролюбивого и даже несколько повышенного настроения, каким отличались афинские торжества" [3, с. 6].

Из выступавших на церемонии закрытия Олимпиады Бутовский выделил речь В. Гебгардта - члена МОК для Германии. Обращаясь к председателю Оргкомитета Олимпиады наследному принцу Константину, д-р Гебгардт сказал следующее: "Вашему высочеству известно, - сказал он между прочим, - о разладе, происшедшем у нас по вопросу об участии Германии в олимпийских играх. Нам трудно было бороться, но нас поддерживало убеждение, что мы боремся за идею истинного и прекрасного. Может быть, нам предстоит еще борьба и по возвращении, но под впечатлением этих идей мы поведем ее с большим энтузиазмом за идею единства олимпийских игр. Мы никому не уступим радости этих прекрасных дней. Рассказывая то, что мы видели, мы надеемся всех привлечь к вашим идеям и обеспечить более значительное число немецких атлетов на торжествах второй олимпиады. Мы скажем в Германии много хорошего о греках. Дай Бог, чтобы греки тоже сохранили дружественные чувства к немцам". При этом доктор Гебгардт поднес наследному принцу венок с греческими и немецкими цветами" [3, с. 26].

Если обобщить материалы репортажей и других публикаций, авторами которых были очевидцы I Олимпийских игр (процитирована лишь малая толика), то следует заметить, что в них нашли отражение как организационные, так и спортивные аспекты афинской Олимпиады, показаны ее церемониаль-ность, праздничность, раскрывается пионерская, новаторская суть. Особенно важно, что авторы заострили внимание и на гуманистической, педагогической направленности восстанавливаемых олимпийских игр. Поэтому допустима мысль о том, что у пытливого читателя этих публикаций, особенно после прочтения работы А.Д. Бутовского, могли формироваться представления об олимпийских играх не только как об уникальных спортивных состязаниях, но и о празднествах, призванных выполнять высокую воспитательную и образовательную миссии.

После афинской Олимпиады материалы с олимпийскими сюжетами на страницах российской прессы стали редким явлением. Объясняется это по меньшей мере двумя причинами. С одной стороны, объект внимания - "Олимпийская триада", все ее элементы, переживали наиболее сложный этап своей истории - этап становления, самоутверждения. Притягательная сила олимпийских игр, их популярность, авторитет - все это еще впереди. Вспомним II Олимпиаду 1900 г. в Париже, приуроченную к Всемирной промышленной выставке и вошедшую в историю современных олимпийских игр как самая неорганизованная. Журнал "Спорт" в конце 1900 г. так писал об этой Олимпиаде: "...Только что опубликован отчет о выставочных состязаниях и спортовых праздниках на парижской выставке 1900 г., заменивших предположенные Олимпийские игры".

Не отличалась "афинским блеском" и III Олимпиада 1904 г. в Сент-Луисе (США). Даже IV Олимпиада 1908 г. в Лондоне не была в полной мере самостоятельной и приурочивалась к международной торгово-промышленной выставке. Несомненно, эти обстоятельства не могли не снизить интереса к олимпийским играм со стороны российской прессы.

С другой стороны, российская спортивная журналистика в этот период находилась в зачаточном состоянии. По данным Г.А. Дюперрона, которые приводит А.К. Анохин в статье "Спорт и пресса", в России в первом десятилетии XX в. число спортивных периодических изданий шло даже на убыль. Так, в 1894 г. издавались три спортивных журнала; в 1896 г. - 5; в 1900 г. - 9; в 1904 г. - 8; в 1908 г. - 5 [2, с. 16]. То было время, когда, по свидетельству А. Анохина, "...заниматься спортом, а еще того больше писать о нем - считалось чем-то ужасным" [2, с. 17]. Главным образом в силу именно этих причин лишь в олимпийские годы (1900, 1904, 1908) на страницах спортивных изданий появлялись единичные заметки с весьма скупой информацией об олимпийских играх. Примечательно, что очерк, содержащий уникальные подробности выступлений четырех российских борцов на Лондонской Олимпиаде в 1908 г., появился на страницах одного из спортивных изданий лишь в 1913 г., когда российская пресса широко комментировала итоги V Олимпиады.

Поворот к олимпийской тематике в российской прессе произошел в преддверии V Олимпиады 1912 г. в Стокгольме. К этому времени окончательно победила сама идея проведения олимпийских игр. Стокгольмская Олимпиада после афинской была первой, проведенной самостоятельно, без опеки Всемирной промышленной выставки⁶.

V Олимпийские игры явились рекордными по всем показателям: числу представленных стран, участвующих спортсменов, числу видов спорта, спортивных дисциплин, по показанным результатам во всех номерах программы. V Олимпиада была отмечена первым официальным участием России в олимпийских играх. Именно эти обстоятельства - создание Российского Олимпийского комитета (1911 г.) и официальное приглашение России на V Олимпиаду - обусловили небывалый до того времени интерес к олимпийской тематике со стороны прессы. К тому же к этому времени заметно выросла российская спортивная журналистика, резко возросло число спортивных журналов. Так, по нашим данным, в период 1911-1916 гг. в России издавалось более 20 различных периодических спортивных изданий. Заметно увеличился и отряд журналистов, специализирующихся в сфере спортивной тематики. Появились яркие индивидуальности: Г.А. Дюперрон, Л.А. Чаплинский, И.В. Лебедев, А.К. Анохин, Б.А. Котов, А.А. Татушев и др.

В рамках статьи не представляется возможным привести все материалы проведенного нами контент-анализа. Ограничусь лишь сжатыми обобщенными суждениями. Российскую прессу с олимпийскими сюжетами, посвященными V Олимпиаде, правомерно разделить на 2 группы:

- материалы, охватывающие разнообразные вопросы подготовки России и других стран к V Олимпиаде;

- материалы, посвященные итогам V Олимпиады и участия в ней России.

Материалы обеих групп, несомненно, составляют уникальную источниковедческую ценность для исследования этого этапа олимпийской истории. Особенно ценны материалы первой группы, как источник для изучения и осмысления таких вопросов: состояние спортивного и олимпийского движения в России накануне V Олимпиады; разнообразные аспекты подготовки к Играм и комплектование команд;организационные (включая финансовые) вопросы, связанные с поездкой российской олимпийской команды в Стокгольм; подготовка к V Олимпийским играм в Швеции и в других странах; соотношение сил на международной спортивной арене накануне V Олимпиады.

Первая заметка о V Олимпиаде появилась в "Русском спорте" 14 марта (ст. ст.) 1910 г. [15]. Из последующих публикаций выделим статью известного борца, спортивного деятеля и публициста 3. Пытлясинского "К предстоящим Олимпийским играм в Стокгольме", в которой он, в частности, писал: "...большую пользу могут принести Олимпийские игры, не допускающие специализации и содействующие общему и всестороннему физическому развитию. В высшей степени остроумное сочетание различных вопросов физических способностей, именно с целью общего развития организма человеческого и составляет главную задачу Олимпийских игр. Не менее важным достоинством Олимпийских игр является и другая задача их - выработка полной гармонии тела, той гармонии, которая была введена в особый культ древними греками" [13].

Поток материалов по олимпийской тематике в "Русском спорте" и других спортивных изданиях стал особенно заметно увеличиваться после того, как "Русский спорт" 27 ноября 1911 г. опубликовал официальное приглашение России на V Олимпийские игры. Об этом знаменательном историческом факте "Русский спорт" писал: "Русскими спортивными организациями получено от Международного Олимпийского комитета официальное приглашение принять участие в предстоящих в скором времени в Стокгольме всемирных состязаниях по всем отделам спорта и физического развития" [16]. Вскоре на страницах журнала появились постоянные рубрики: "Олимпийские игры в Стокгольме"; "В Российском Олимпийском комитете"; "Шансы различных наций на Олимпийских играх в Швеции". Журнал "К спорту" опубликовал официальные материалы: "Общие постановления об Олимпийских играх", "Программа международных Олимпийских игр в Стокгольме в 1912 году" [10] и множество других материалов о подготовке к V Олимпиаде.

В целом материалы первой группы (накануне V Олимпиады) развенчивают расхожий тезис о том, что Россия не готовилась к V Олимпиаде, а все, что было сделано, осуществлено на "скорую руку". Да, и такое имело место. Но не это было преобладающим. Немало материалов, с которыми я познакомился, однозначно свидетельствуют, что вопросам подготовки уделялось весьма серьезное внимание, и особенно на уровне Российского Олимпийского комитета, критика в адрес которого в большей части была несправедливой. Такой вывод вытекает из анализа прессы, касающейся различных аспектов подготовки и участия России в V Олимпиаде.

Материалы второй группы - об итогах V Олимпиады - особенно интересны, так как повествуют непосредственно об Олимпийских играх 1912 года, существенно обогащают наши знания и представления о V Олимпиаде в целом и участии в ней российской олимпийской команды. Интереснейшие очерки, воспоминания, репортажи, другие жанровые сюжеты были опубликованы в журналах "К спорту!", "Русский спорт", "Геркулес", "Красота и сила", в прочих спортивных изданиях. В качестве авторов выступали непосредственные участники олимпийского процесса: спортсмены, судьи, члены Олимпийского комитета России, руководители и активные деятели спортивных лиг и обществ физического воспитания. Это придало материалам особый колорит, особую окраску. Знакомясь с ними, ощущаешь дух стокгольмской Олимпиады, улавливаешь ее особенность, неповторимость, ее характерные черты и признаки.

Рамки статьи не позволяют остановиться на всем многообразии материалов прессы, посвященных итогам V Олимпиады. Я заострю внимание читателя лишь на некоторых из них. Среди аналитических материалов обращает на себя внимание серия очерков о легкой атлетике на стокгольмской Олимпиаде, опубликованных в шести номерах "Русского спорта". Автор - руководитель Московской лиги любителей легкой атлетики Ф.В. Генник [4]. Следует сказать, что V Олимпиада собрала цвет мировой легкой атлетики. Никогда прежде и потом мужчины не состязались в таком количестве видов легкой атлетики - 30! Не случайно именно в Стокгольме (по инициативе председателя Оргкомитета Олимпиады Зигфрида Эдстрема) была образована Международная федерация легкой атлетики - ИААФ. В очерках Ф.В. Генника нашли отражение накал страстей, бушевавших в состязаниях легкоатлетов в Стокгольме летом 1912 года. Здесь и обстоятельный анализ результатов, и анализ неудач выступлений российских спортсменов. Свои "Впечатления зрителя" Генник заканчивает такими словами: "Теперь, вернувшись из Стокгольма, нам предстоит использовать все то, что мы видели, чему научились, и если мы сумеем, если мы сможем перевести в дело все намерения и задачи, то мы смело можем рассчитывать, что через 4 года на шестой Олимпиаде русские легкоатлеты уже не будут играть той печальной роли, какую играли на пятой" [4, № 37, с. 7].

Впечатляет и очерк Людвига Чаплинского - одного из лидеров российского спортивного и олимпийского движения. Его очерк "Воспоминания о V Олимпиаде. (Впечатления русского судьи)", опубликованный на страницах журнала "Геркулес" №№ 1-3 за 1913 год - один из самых интересных и содержательных о V Олимпиаде. Я процитирую лишь два места из очерка: о "Бирме" и о Мартине Клейне. Чаплинский красочно опысывает путешествие российской олимпийской команды на теплоходе "Бирма", на котором и расположилась команда в дни Олимпиады в Стокгольме. Цитирую: "12 (1912 г., ст. ст. - А.С.) "большой океанский корабль "Бирма", весь увешанный флагами, под звуки военного марша, плавно вышел из Петербурга. Некоторые из спортсменов не попали сразу на "Бирму": она ушла почти на час ранее назначенного времени. Большинство отставших попали на специально законтрактованный буксир, посланный в догонку. Кое-кто (граф Сумаров-ков, Р. Шварц и автор), благодаря любезности генерала Воейкова, устроились на императорской яхте "Стрела", догнавшей "Бирму" часам к 9 вечера, как раз в том момент, когда ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР с Наследником и Августейшими дочерьми напутствовал русских спортсменов и пожелал им успехов.

Два дня шла "Бирма" среди молочного, тяжелого тумана... Море было мутного, свинцового цвета, несмотря на тихую погоду... Солнце не показывалось до самого Стокгольма.

Утром на второй день спортсмены разных родов оружия начали энергичную тренировку. Жизнь кипела...

Редкое зрелище представляла "Бирма". Здесь собрался цвет русской молодежи, надежда нации. Повсюду сухие мускулистые тела, искрящиеся силой и здоровьем... Это было в полном смысле слова "царство мускулов". Любители силы и красоты могли здесь насладиться и отдохнуть от уродливых картин нашей обыденной "культурной' жизни: ищи - не найдешь слабых, заплывших жиром людей на тоненьких рахитичных ножках, которых не скрывают даже искусные костюмы преступников-портных...

Что-то напоминающее Запорожскую Сечь с ее молодечеством, но без ее разгула: водки и вина на "Бирме" не брали в рот.

Прекрасно развитой мускулатурой отличались главным образом борцы и офицеры-гимнасты. Фигуры Фарнаста, Полиса, пор. Раевского, Ватеркампфа, кап. Грузинова привлекали всеобщее внимание на "Бирме"; да и позднее в Стокгольме иностранцы с восторгом отзывались о внешности и силе наших атлетов. Так, напр., английский журнал "Health and Strenth", отзываясь о работе (и неуспехах) русских, говорит: "Какой богатый, сырой материал, и как можно было бы ею использовать при сколько-нибудь правильной тренировке"..." [26, № 1, с. 2-3].

В специальной литературе о борьбе неизменно рассказывается о поединке Клейна с финским борцом Асикайненом на V Олимпиаде, как самом продолжительном в истории борьбы. Л. Чаплинский приводит подробности этого, поистине исторического, поединка. Примечательно, что в своих прогнозах Чаплинский не ошибся. В статье "Шансы русских борцов на олимпийских играх" [24] Чаплинский прогнозировал, что Клейн "без приза не вернется".

Воспоминания Чаплинского о состязаниях борцов на V Олимпиаде интересны и ценны не только тем, что воскрешают остроту и напряженность поединков российских борцов, но и тем, что передают атмосферу, характерную для V Олимпиады - стремление шведов - организаторов Олимпиады - любой ценой обеспечить победу своим соотечественникам.

Л. Чаплинский отмечает, что в состязаниях борцов на V Олимпиаде выступления средневесов были самыми захватывающими. В состязаниях участвовало более 60 борцов; от России трое: Клейн, Северов, Полис. Среди участников - чемпионы мира финские борцы Вестерлунд и Асикайнен. "Заметив в первый день лучших борцов, - пишет Чаплинский, - шведы стали ставить их в пары между собой и против финнов и, конечно, не остались оттого в проигрыше. "Шведская арифметика" действовала вовсю" [26, № 3. с. 5]. Северов и Полис выбыли до финала. Причем Северова, подчеркивает Чаплинский, "Поставили против лучшего шведа и после часовой ничьей, конечно, дали победу шведу" [26, № 3, с. 3-4]. Чаплинский рассказывает: "В предпоследний день судьба Клейна висела на волоске: ему дали трех противников, с которыми в общей сложности он боролся около трех часов. Ничья была бы для него роковой. Но несокрушимая энергия помогла ему. К концу дня я привел Клейна на "Бирму" верным обладателем третьего приза, так как в его весе оставалось всего три человека: многократный чемпион мира финн Асикайнен, Клейн и швед Иогансен, боровшийся за все время всего три раза" [26, № 4, с. 3].

Редчайшую работу, принадлежащую перу Г.Д. Дюперрона, мне посчастливилось обнаружить на страницах журнала "Красота и сила" - органа Оргкомитета I Всероссийской Олимпиады в Киеве в 1913 г. На поиски этого журнала я потратил немало лет. Впервые прочитав ссыпку на ж. "Красота и сила" в 60-е годы, я не смог обнаружить его в киевскийх и московских библиотеках. Лишь, в 1991 г. полную подшивку журнала я нашел в библиотеке Салтыкова-Щедрина, в Санкт-Петербурге. Журнал выходил в Киеве с января по сентябрь 1913 г., примерно два раза в месяц. Но и за этот непродолжительный срок в журнале было опубликовано немало интересных, содержательных материалов, посвященных истории древних и современных олимпийских игр, другим аспектам олимпийской тематики. Естественно, большая их часть была посвящена разнообразным аспектам подготовки, проведения и итогам I Всероссийской Олимпиады. И в рассматриваемом плане журнал - бесценный источник для изучения феномена этого памятного события в истории российского спортивного и олимпийского движения. Частично я уже касался этого вопроса [20].

На страницах данного журнала я и обнаружил работу Г.А. Дюперрона "Олимпийские впечатления" [5]. Не могу не заметить, что среди моих коллег - историков спорта - мне первому посчастливилось познакомиться с этим, без преувеличения, уникальным историческим источником. Очерк Г.А. Дюперрона публиковался с перерывами в пяти номерах журнала, затем его публикация внезапно прервалась. Не исключено, что в отместку Дюперрону за его критическую статью о I Всероссийской Олимпиаде. Главный редактор журнала Валентин Крамаренко был одним из самых активных организаторов и популяризаторов Киевской Олимпиады. Он не простил Дюперрону его критических заметок и прервал публикацию очерка. В одном из номеров журнала (этот номер оказался последним) В. Крамаренко выступил с резкой критикой в адрес Дюперрона [9]. Можно лишь сожалеть о случившемся тогда инциденте - Дюперрон еще о многом мог рассказать. Ведь как ответственный секретарь Российского Олимпийского комитета он знал многое из истории участия России в олимпийских играх. Но и опубликованное Дюперро-ном богато редкими фактами, оригинальными мыслями, суждениями об истории создания и деятельности в I-IV Олимпиадах, о подготовке и участии команды России в V Олимпийских играх в Стокгольме.

Еще об одном имени я хочу напомнить - о Борисе Котове, личности исключительной, наверное, гениальной⁷.

Талант, разносторонняя одаренность Бориса Котова как спортсмена, спортивного публициста, к величайшему сожалению, не раскрылись в полной мере: он ушел из жизни в возрасте 23 лет. Но и за это время Борис Котов успел написать три книги, более 130 статей по различным аспектам спорта, преуспел и в других обрастях. Он был страстным пропагандистом идеи спорта, идеи олимпийских игр. В его творческом наследии олимпийская тематика занимает заметное место.

Завершая анализ материалов первой и второй групп, необходимо заметить, что все публикации затрагивают лишь спортивные аспекты олимпийских игр, оставляя в стороне их педагогическую заданность, глубинный философский смысл. При знакомстве с такими материалами у читателя неизбежно формировались представления об олимпийских играх исключительно как о спортивных состязаниях.

Что касается общей прессы, то материалы о спорте - сердцевина "Олимпийской триады" - на ее страницах подавались необъективно, нередко в окарикатуренном виде. В этом плане характерна оценка общей прессы, данная А.К. Анохиным: "Кто кроме наших "больших газет" постоянно высмеивал спорт, кто презрительно относился к спортсменам, кто воспитал в нашем обществе такие милые взгляды, что спортсмены - это "паразиты" и т.д. - все наша пресса. Мы любим ссылаться на пример Запада, но забываем, что там делается для спорта прессой и как сочувственно относится общество" [1].

Этой же мыслью пронизана статья Армита "Спорт в общей прессе". Отмечая как достижение, что "Спорт завоевал себе в русской прессе прочное место" [3], автор сетует: "в прессе на спортсменов злые карикатуры... Серьезная публицистика еще не народилась в общей прессе" [3]. На это обращал внимание и Борис Котов, подчеркивая, что "Столичные газеты в большинстве случаев упорно молчат о спорте... Можно прочесть нелестные отзывы о спорте" [8].

Напомню: в рамках данной статьи изначально предпринята попытка уяснить, как воспринимались в российском обществе элементы "Олимпийской триады" - олимпизм, олимпийское движение, олимпийские игры. Проведенный анализ показал, что на исходе первых 25 лет современного олимпийского движения на слуху, на страницах прессы, а стало быть, и в умах читателей, в широком общественном сознании, утверждался лишь третий элемент триады - олимпийские игры. Примечательно в этом плане содержание очерков, посвященных 25-летию Парижского Конгресса, опубликованных в пяти номерах "Русского спорта" за 1919 год - "За 5 Олимпиад (Очерки из истории современных Олимпийских игр" [14]. Автор, как его представил "Русский спорт" - "М.М. Рассо-Ермолов. Борец-любитель. Выдающийся спортивный деятель г.Ниж.-Новгорода. Сотрудник журнала "Русский спорт" [17]. Сам факт публикации очерков показателен и свидетельствует: и в годы гражданской войны в России не угас интерес к олимпийским играм. Что касается содержания, то Михаил Рассо рассказал лишь о состязаниях в беговых видах легкой атлетики на I-V Олимпиадах. В очерках немало интересных подробностей о состязаниях легкоатлетов в Афинах, Париже, Сент-Луисе, Лондоне, Стокгольме. Однако ни слова об олимпизме, о целях и задачах олимпийских игр - ведь очерки посвящались юбилейной дате - четверти века современного олимпийского движения.

Проведенный контент-анализ показал: первый и второй элементы "Олимпийской триады" не получили адекватного освещения в российской прессе. На протяжении четверти века не было опубликовано ни одного целенаправленного материала, раскрывающего идейную сущность олимпизма, цели и задачи олимпийского движения. Пресса замыкалась на олимпийских играх. Отсюда правомерен вывод: в читательском сознании утверждалось представление об олимпийских играх, лишь как престижных спортивных состязаниях. Могло ли быть иначе? Могло ли формирование представлений об "Олимпийской триаде", ее элементах идти в желаемом направлении, в русле идей Кубертена? Правомерно, на наш взгляд, следующее предположение.

Нравственная почва России, ее неутихающий интерес к античности, столь характерный для XIX - нач. XX вв., ее духовная нива была, я убежден в этом, благодатной почвой для внедрения идей олимпизма. В специальной работе я приведу аргументы в пользу этого тезиса.

Думается, судьба олимпизма, олимпийского движения, олимпийских игр могла быть иной, если бы МОКу хватило мудрости уже в Афинах, после I Олимпиады, ревизовать свои решения в той части, которая касалась проведения олимпийских игр в различных государствах. Привлекательность этой идеи, как свидетельствует практика II-V Олимпиад, оказалась пагубной для олимпийской идеи по сути. Следовало, вероятно, иначе, терпимее отнестисть к идее греческого короля Георга, призывавшего избрать Афины постоянным местом проведения олимпийских игр. Обратимся к А.Д. Бутовскому. Внимательнейший очевидец афинской Олимпиады подметил, что еще до окончания Игр встал вопрос: "почему бы игры не устраивать и на будущее время в Афинах? Здесь уже все для них готово, и готово в таких размерах, до каких, без сомнения, никогда не могут дойти приспособления в других странах. Где вы найдете возобновленные остатки грандиозных древних памятников, предназначавшихся в свое время именно для этого дела?" [3, с. 32]. Бутовский подчеркивал, что в Афинах воздвигнуты "монументальные сооружения, классические формы которых сами по себе заставляют соединить в одно представление эти возобновленные игры с славными играми древней Греции" [3, с. 31]. Цитирую далее: "...панафинейский стадион останется стоять во всем своем величии на многие столетия, воспоминание о весеннем торжестве 1896 г. надолго останется жить в памяти греков, путь в Грецию со всех концов мира теперь уже известен атлетам, - что же помешает этому маленькому государству вновь сделаться постоянным всемирным центром, гостеприимно собирающим у себя, для мирных состязаний, такие международные элементы, соединение которых на другой почве и при других условиях было бы немыслимо? В Греции только об этом и мечтают" [3, с. 33].

Возможно, если бы МОК положительно откликнулся на этот призыв, на последующих олимпийских играх утверждался бы высокий эллинский идеал - единство тела и духа при приоритете нравственных начал. Тогда бы и в прессе, а стало быть и в общественном сознании, формировались иные представления об "Олимпийской триаде".

Размышления в таком ключе в год 100-летнего юбилея афинской Олимпиады, я полагаю, вполне правомерны.

Литература

1. Анохин А.К. Олимпийские игры и русский спорт. "Русский спорт", 1912, № 33, с. 2-3.

2. Анохин А.К. Спорт и пресса. "Русский спорт", 1912, № 53, с. 16-17.

3. Бутовский А.Д. Афины весной 1896 года. Отдельный оттиск из "Русского обозрения" 1896 г. М., 1896.

4. Генник Ф. Олимпийские игры в Стокгольме. Легкая атлетика. Впечатления зрителя. "Русский спорт", 1912, № 32-37.

5. Дюперрон Г. Олимпийские впечатления. "Красота и сила", 1913, №№ 3, 4, 7, 10.

6. "Киевлянин". Ежедневная газета, Киев, 28 марта (ст. ст.), 1896 г., № 96, с. 4.

7. "Киевлянин". 10 апреля (ст. ст.) 1896 г., № 99, с. 2.

8. Котов Б. О спорте и печати. "Русский спорт", 1918, № 33, с. 4.

9. "Красота и сила", 1913, № 17-18.

10. "К спорту!", 1913, №№ 13, 14, 15.

11. "Неделя". Еженедельная газета, СПб, 7 апреля 1896, № 124, с. 445.

12. "Неделя", 14 апреля 1896 г., № 15, с. 476.

13. Пытлясинский З. К предстоящим Олимпийским играм. "Русский спорт", 1911, № 6, с. 2.

14. Рассо-Ермолов М.М. За 5 Олимпиад. Очерки из истории современных Олимпийских игр. "Русский спорт", 1919, №№ 9, 12, 13, 18, 27.

15. "Русский спорт", 1910, № 11, с. 4.

16. "Русский спорт", 1911, No 56.

17. "Русский спорт", 1919, № 1.

18. Суник А.Б. Дореволюционная и советская историография олимпийского движения. //Теория и методика физического воспитания: Уч. зап., т. 134. Ташкент. 1975, с. 39-47.

19. Суник А.Б. Первый член МОК для России //Олимпийская панорама, 1984, № 2, с. 38-40.

20. Суник А.Б. К 80-летию I Российской Олимпиады. - Материалы IV Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 100-летию Международного Олимпийского комитета. Волгоград, 22-23 сентября 1993 ; Волгоград, 1994, с. 57-62.

21. Суник А.Б. Россия у истоков современного Олимпийского движения. - Материалы V Всероссийской научно-практической конференции "Олимпийское движение и социальные процессы", посвященной 100-летию международного олимпийского движения." Москва, 25-27 мая 1994 года .

22. Суник А.Б. О генезисе неоолимпизма и современного олимпийского движения //Теория и практика физической культуры. Олимпийский выпуск, 1994, № 8, с. 10-16.

23. Харьковские Губернские Ведомости, 10 апреля 1896 г., No 92.

24. Харьковские Губернские Ведомости, 11 апреля 1896 г., № 93.

25. Чаплинский Л. Шансы русских борцов на Олимпийских играх. "Русский спорт", 1912, № 15, с. 2.

26. Чаплинский Л. Воспоминания о V Олимпиаде (Впечатления русского судьи). "Геркулес", 1913, № 1-5.

27. Pierre de Coubertin. Memories Olympiques Lauzanne, 1931.

¹ Освободительная война 1821-1829 гг (примечание автора)

² Речь идет о греческом миллионере Аверове, проживавшем в то время в Александрии, пожертвовавшем миллион драхм на строительства стадиона. Благодарные соотечественники воздвигли на стадионе скульптуру Аверова.

³ Есть основания предположить, что корреспондентом газеты "Киевлянин" в Афинах был Николай Риттер.

⁴ По свидетельству А.Д. Бутовского, в Афины приехали 7 из 14 членов МОК первого состава [3, с. 9¦.

⁵ Афоризм пастора Дидона - "Sitius! Altius! Fortius!", которым он часто завершал свои проповеди, по предложению Пьера де Кубертена был признан (начиная с VII Олимпиады 1920 г. в Антверпене) в качестве официального девиза.

⁶ П. де Кубертен, обобщая опыт II Олимпиады, писал: "Он (опыт - А.С.) может предостеречь от того, чтобы присоединить Олимпийские игры к одной из этих больших выставок, внутри которых их философская ценность исчезает, а педагогическое значение становится незначительным. К несчастью, подписанный контракт был более солидным, чем мы полагали. Еще два раза, в 1904 и 1908 году, нам пришлось испытать контакты выставок. Это только в 1912 г. усилиями шведов было провозглашено расторжение контракта" [27, с. 59].

⁷ См.:А. Суник. Борис Котов. "Легкая атлетика", 1992. № 2, с. 14-16; № 3, с. 14-16, 25.

Поступила в редакцию 25.06.96

На главную В библиотеку Обсудить в форуме

При любом использовании данного материала ссылка на журнал обязательна!