Встреча со звездой

Алексей СРЕБНИЦКИЙ

ТРИ   ГЛАВНЫХ  ШАГА - и полет Людмилы Галкиной!

С дамскими полетами в длину у нас всегда было благополучное многообразие. Шуре Чудиной, вечная ей память, не было равных в Европе. С этой великой спортсменкой, вспоминаю, попивали мы водочку у нее в динамовском доме, что рядом с метростанцией "Аэропорт". На Олимпиаде в Риме всех очаровала Вера Крепкина; спринтер, она бег на короткие дистанции не выиграла, а вот в длине оказалась первой.

Затем наступила эра Татьяны Щелкановой. Ее мировой рекорд на 6,76 метра потрясал воображение. Ходила о ней некая нелепая молва, а она взяла да и вышла замуж, произвела на свет ребенка. Дальше и еще вереница имен. Вильгельмина Бардаускене, девочка из Прибалтики, находившейся тогда в нашенских пределах, первой в мире прыгнула за 7 метров. Южанка Галина Чистякова, с Одессщины, - красавица, тоненькая, как тростинка. Теперь с мужем, известным некогда мастером тройного прыжка Александром Бескровным, обитает в словацких краях. Ее мировой рекорд 7,52 метра, на зависть тоже великим немке Хайке Дрехслер и американке Джекки Джойнер, держится уже Бог знает сколько лет.

Спрашиваю у мудрецов-специалистов:

- Почему прежде, дабы побеждать, надо было прыгать чуть ли не на семь с половиной. А нынче - едва за семь метров, и уже золотая медаль чемпионки мира?

Бывалые ребята смотрят на меня, как на недоумка:

- Ты что, маленький?

Да нет, могу, конечно, предположить: ужесточился допинг-контроль. Но я же сейчас не об этом.

На последнем чемпионате мира по легкой атлетике у сборной России случился небывалый доселе провал. На всю команду - одна-единственная золотая медаль, а выиграла ее прыгунья в длину Людмила Галкина, провинциальная девочка из Саратова.

Ну что ж, в урочный час отправился в Сокольники, в манеж - там, наезжая в столицу, она обычно тренируется. Смотрю с балкона вниз - жизнь кипит: кто бегает, кто прыгает, кто кувыркается. Кричу девчушкам, которые там, внизу: "Люду Галкину не видели?". Сообщают: пошла переодеваться, через пару минут поймаете ее в холле. "А как узнаю?". Не ошибетесь, - говорят, - высокая брюнетка, самая красивая. Других таких нет.

С Людмилой сразу нашли общий язык, но, не обнаружив подходящей комнатушки для неспешной беседы, отправились на метрополитене к нам в редакцию, на Армянский, где под чашечку кофе с подвернувшимися кстати шоколадками и затеяли домашний разговор.

- Люда, вы прыгнули в Афинах всего-то на 7,05, а вот она и победа. Не слишком ли короткий прыжок?

- Вы знаете, - отвечает Людмила, - я прыгнула даже не в свою силу, а сверх того, перекрыв личный рекорд на десяток сантиметров. Не было у меня мыслей непременно выиграть, просто хотелось прыгнуть подальше.

Разговор шел и далее, но сейчас, мне кажется, весьма уместно небольшое отступление. Уже после того я обратился к старым своим друзьям, каждый из которых - большой дока в прыжках в длину, с просьбой дать Галкиной профессиональную, если можно так сказать, характеристику. Первый из моих собеседников - Игорь Тер-Ованесян.

- Люда Галкина, - говорит Тер, как издавна называют его близкие люди, - из тех спортсменок, что в секторе для прыжков не оставляют ошеломляющего впечатления. Это не Джойнер и не Дрехслер. Кому-то дается от Бога, другим же, как Галкиной, приходится делать себя самим, не слишком уповая на природный дар.

Сейчас, - продолжает Игорь, - у нее, может быть, и нет еще ярко выраженного стиля. Но она его ищет. И найдет - за ней будущее. Такие люди могут добиться многого, не случайно ведь на последнем легкоатлетическом чемпионате мира, если брать женскую часть соревнований, а, возможно, и мужскую, было две сенсации, не больше: украинка Жанна Пинтусевич, выигравшая бег на 200 метров, и наша Галкина.

Более пространен был Витольд Креер, бронзовый призер двух Олимпийских игр по тройному прыжку, затем - учитель многих чемпионов и легендарного Виктора Санеева в их числе, позже возглавлявший в качестве старшего тренера группу прыжков в сборной СССР и России на крупнейших соревнованиях типа Олимпийских игр, в Атланте - тоже.

- После Олимпиады в США, - рассказывал мне Витольд, - с Людой произошла беда: попала в дикую автокатастрофу. Чудом уцелела, практически и без царапин осталась. Полагаю, сам Бог наказал ей быть здоровой и прыгать дальше всех в этом грешном мире.

Об этом только на удивление не ставшем трагическим случае мы вспомнили и в разговоре с Галкиной. Она подтвердила:

- Мне накануне приснился сон: с неба протягивается рука. Может, потому все и обошлось. Мне вещие сны и прежде снились. Каждый свой рекорд, всякую победу я накануне видела в ночи.

- Так ты верующая, Людмила?

- Да, но об этом лучше не будем.

Хорошо, вернемся к Крееру. Он продолжает:

- Люда могла бы стать прекрасным человеком в тройном прыжке. Занялась бы им серьезно, так место в мировой тройке, по меньшей мере, было бы ей обеспечено. Я бы ей гарантировал 15,50. У нее и сейчас личный рекорд - 13,67. Но эту девушку всегда тянуло к длине.

- Так, может, об этой дисциплине, о длине, и поговорим чуть подробнее?

- Здесь только и могу сказать: да, таких, как Люда, рядом с ней немало, но ведь не каждая становится первой. Ты ведь видел, как она прыгает, - ножницами, по старинке. А ведь взяла и всех перепрыгнула.

- А если поговорим о технике?

- При моем тренерстве, это отношу году к девяносто второму, у нее было неважно с отталкиванием. Разбег-то быстрый, скоростной. А на планку выйти не могла. Вот и в Атланте, кстати сказать, ее подвела быстрая, как мы говорим, дорожка. Все же, когда я вернулся из Китая, где довелось поработать, Люду уже почти не узнал: в принципе, у нее все получалось в системе - разбег и толчок.

Мы с Креером вместе решили, что главная заслуга в этом преображении принадлежит, прежде всего, прекрасному тренеру Светлане Хозяшевой. Которая, впрочем, отнюдь не гнушалась следовать некоторым советам и рекомендациям того же Витольда Анатольевича.

- Не так ли, Витольд?

- Ну, было дело, предложил этой паре упражнения, мною же и придуманные, штук с десять. Это уже где-то летом девяносто седьмого. Смысл нехитрый: "поу-фа", а говоря проще, по-нашему, а не по-китайски, взрыв, то есть концентрация усилий, удар, настрой. Может, какие-то и помогли.

Тут, само собой, снова возник вопрос о скорости. Я уже слышал от Людмилы, что она, тренирующаяся с небольшими вариациями 9 раз в неделю (вот вам и цена чемпионской медали!), пробегает 100 метров за 11,3 секунды. Если чуточку отойти в сторонку, то можно добавить, что в полуприседе поднимает штангу в 140 килограммов, прыгает в высоту на 1,65 метра. Но это уже из другой оперы - мы же о скорости.

- Что можешь добавить, Витольд?

- 40 метров , равные длине разбега, Галкина проходит за 4,8 секунды. У мужчин, спортсменов ее класса, на этот отрезок затрачивается 4,5. Вообще же, в прыжках в длину момент истины - три последних шага, их Людмила пробегает со средней скоростью 10,10-10,15 метра в секунду, и на такой быстроте умело отталкивается. Это не шутка.

Мне не хотелось больше мучить расспросами своего старого приятеля. Но все же попросил Витольда высказаться еще и по такому, вроде бы, не особенно относящемуся к предмету нашего разговора делу: почему именно в этой легкоатлетической дисциплине, еще и в тройном прыжке, так много стало в последнее время красивых девушек?

У Креера на сей счет своя точка зрения. Он считает, что эти виды предназначены для интеллектуалов, чтобы побеждать в них, нужна способность к аналитической работе. Это ведь раньше считалось: сила есть - ума не надо. Теперь - иначе. А где интеллект - там нередко и красота. Спорить с таким заключением трудно. Но пора, очевидно, вернуться к Галкиной, к нашему с ней знакомству. Интересуюсь:

- С какой целью вы прибыли в Москву на сей раз?

- Меня пригласили на чествование десяти лучших спортсменов России, которых по итогам 1997 года определила федерация спортивных журналистов. Я так спешила, что не успела прихватить с собой соответствующий наряд, поэтому завтра, в субботу, даже и тренировку пропущу. А отправлюсь по магазинам.

- Уж такая проблема, Люда?

- Это с какой стороны взглянуть. Вы не поверите, но я, постоянно разъезжая по белу свету, остаюсь очень домашним человеком, многое умею по хозяйству. Даже подстричь по-мастерски могу кого-то из близких. А уж шить - проверенное дело. Себе сама скроила костюм. Племяннице Даше, ей 6 лет, на своей швейной машинке "Зингер" соорудила новогоднее платье. Но тут же - высший свет, бомонд. Своему мастерству не доверила, да и времени не было.

На празднике в Москве Людмила Галкина в черном вечернем туалете выглядела потрясающе.

- Домашний, как вы говорите, человечек, а где сейчас живете у себя в Саратове? В каких условиях?

- После чемпионата мира в Афинах получила от городских властей трехкомнатную квартиру. Сейчас обустраиваюсь. Но кот у меня уже обосновался. Взяла из деревни - зовут Барсиком.

Вот еще несколько необходимых сведений о моей очаровательной собеседнице. Рост - 172 сантиметра, при весе 56 килограммов - фактура для прыгуньи идеальная. Родилась Людмила 20 января 1972 года, Водолей, как, простите, и автор этих строк. Шри Чинмой, о котором все, наверное, наслышаны, советник ООН и вообще чародей, людям, родившимся в этот день, дает, между прочим, такое напутствие в своей на весь мир знаменитой книге "Ежедневные цветы моего сердца": "Вы должны почувствовать, что у вашей жизни устремления есть определенная цель: реализация наивысшего Абсолюта". Мистика? Но ведь, похоже, все совпадает?

Папа у Люды - водитель-"дальнобойщик" с хорошим русским именем Иван Лаврентьевич. Мама, Антонина Андреевна, - медсестра. Брат Виталий, девятью годами старше, тоже водит машины в дальние рейсы. Спортсменка в семье одна - она, Людмила Галкина.

Первоклассницей у себя в Саратове пришла в Дом пионеров на художественную гимнастику. Три года обучалась этому делу, однако, были тренировки, а соревнований - никаких, так и надоело, стало скучно. Пошла в волейбол, потом в легкую атлетику, прыгать. Недели не прошло - и уже состязания; дебют был многообещающим, аж на 3,70 метра. У Хозяшевой тренируется с 1982 года.

- Вы же статная девушка, Людмила, красивая, - замечаю я, - вполне могли бы стать и моделью?

- Это не для меня, - последовал краткий, но вполне категоричный ответ. - У меня другие цели и даже, если хотите, другое призвание, как я это ощущаю.

- А что вы, Людмила, прошу прощения за банальный вопрос, любите помимо спорта?

- Много читаю - надеюсь, не стыдно в том признаться? Психология, педагогика, пусть это будут Фрейд и Карнеги - они на первом месте.

Я слышал, однако, что уже не в младенческом возрасте, а совсем недавно, Людмила Галкина начала пописывать стихи.

- Грешна, - не стала она спорить.

- Но ведь не о спорте?

- О чем-то космическом, и не то чтобы пишу, а образы какие-то приходят сами собой, - подтвердила она мои сведения, полученные из третьих рук. Впрочем, на эту тему распространяться не пожелала, что только усилило мое к ней возникшее уважение.

- А что еще, Люда?

- Очень люблю потанцевать.

- Какую-нибудь ламбаду?

- Старый добрый вальс.

Я поблагодарил Людмилу за откровенность, но в се же, напоследок, еще поприставал: мол, приходите вы домой - и что же: к телевизору, к "Новостям"? Людмила объяснила, что политику не терпит, в этом смысле она женщина несовременная. Уж лучше - любимую книгу в руки.

- Тогда - вопрос неделикатный, но вы уж простите: как насчет семейной жизни?

- Я обожаю детей. Чтобы их заводить, должно прийти желание стать матерью. Я не замужем. У меня есть друг. Могу назвать его имя. Но это, наверное, не обязательно?

- Да, не мое это дело. Счастья вам!

  В библиотеку