Вам, любознательные

Алексей ГРИГОРЬЕВ

 

КОЛЕСНИЦА НЕРОНА, ТЕРМЫ КАРАКАЛЛЫ, ЛУК КАЛИГУЛЫ

Телесные упражнения для римских императоров

Мы ехали в Помпею, получив трехдневный отдых между гонками. Мы - это сборная яхтсменов, выступавшая на летней Олимпиаде 1960 года. Парусная регата, по понятной причине, проводилась не в Риме, а в Неаполе, и автор этих строк был там не рулевым и не шкотовым, а спецкором газеты "Советский спорт", и по совместительству - переводчиком команды.

Потом в сопровождении добровольного (но отнюдь не бесплатного) гида-итальянца у подножия Везувия мы брели по мертвому раскаленному городу, некогда затопленному лавой и занесенному пеплом...

Гид все норовил поскорее завести и, наконец, завел нас в древние бани, где сохранилась пикантная мозаика: чашу "все золото мира" перетягивало на весах, пардон, известное мужское достоинство. Но наряду с этой философской картиной мы обнаружили мозаику с изображением мчавшихся колесниц. Голова одного возницы была увенчана лавровым венком, одутловатое лицо, толстые губы, тяжелый взгляд...

Гид разъяснил: в 67 году н. э. в состязании боевых колесниц участвовал сам император Нерон, который был настолько уверен в победе, что заранее заказал панно с изображением триумфатора. Но случился казус. Император выбрал десятку самых горячих коней, колесница перевернулась - и на глазах тысяч застывших от ужаса верноподданных царственный наездник вылетел в дорожную пыль. Ко всеобщей радости (или горю?), он не получил ни единой царапины, что, однако, не умалило его гнева. С той поры меня интересовала эта тема: спорт в Древнем Риме, республиканском и императорском. Уже в самое последнее время добрым подспорьем в моих изысканиях стал труд немецкого историка Александра Демандта "Частная жизнь римских императоров", выпущенный недавно в свет Мюнхенским издательством "Бек-ферлаг".

Многие властители Древнего Рима понимали, что при их малоподвижном и обремененном излишествами образе жизни "надо молить, чтобы ум был здравым в теле здравом" (именно так звучит полно и точно знаменитая строфа из Х сатиры Ювенала). Причем, не только молить богов, но и упражнять свое тело - будь то игры, бег или кулачный бой. Особенно любили мяч: знаменитый греческий врач Гален, пользовавший императора Марка Аврелия, среди множества своих трактатов написал один о пользе игры в мяч и ее преимуществах перед обычными прыжками или бегом.

Если спортивные помещения для игр и иных телесных упражнений ("гимнасии") римляне переняли от высшей античной цивилизации - греческой, то любовь к плаванию у них появилась от варваров-германцев. Знаменитый строитель бань ("терм") император Каракалла был с юных лет приучен своим отцом Септимием Севером купаться в холодной реке. Его примеру следовали многие патриции, нырявшие не только в подогретые бассейны на своих виллах, но и в мутный Тибр, в водопроводы-акведуки и даже в волны Тирренского и Средиземного морей. А еще раньше Гаю Юлию Цезарю, проигравшему близ Александрии битву с последними властителями из династии Птолемеев, удалось даже спасти вплавь собственную жизнь. Рассекая морские волны, он держал в зубах свой полководческий плащ, а в высоко поднятой руке - важнейшие военные документы.

Впрочем, наибольшее расположение у "августейших" вызывали пешие прогулки в садах или крытых галереях ("амбулацио"), где принимались доклады, велись дискуссии, читались новые сочинения стихотворцев. Император Калигула предпочитал прогуляться в садах вдоль Тибра для попутного занятия пытками и казнями впавших в немилость сенаторов.

В отличие от степенных прогулок, танцы долгое время считались в Риме неприличными для высокопоставленных особ, и занятием этим первыми стали увлекаться разве что эпатажные императоры вроде Нерона или Калигулы, намеренно раздражавшие своим поведением высшее общество. Впрочем, позднее взгляды на ритмичные телодвижения под музыку изменились, и даже отнюдь не греховодный Марк Аврелий взял себе греческого вольноотпущенника учителем танцев, музыки и пения. Излюбленной разновидностью такого занятия были боевые танцы с оружием, в которых отличились тот же Марк Аврелий, а также императоры Нерон и Адриан, Цезарь и многие другие.

Близкими к этому увлечению были верховая езда, фехтование, стрельба из лука - тут патриции зачастую не отличались от простых граждан, которые все считались военнообязанными и потому постоянно занимались военными искусствами. Некоторые настолько овладели ими, что в личных единоборствах с врагами на полях сражений не уступали даже таким профессиональным воинам, как Цезарь или Германик. В свою очередь, про Грациана, к примеру, говорили, что "его стрелы одарены разумом", про Гонория - что "лук исполняет каждое его желание". А Калигула (кстати, прозвище Башмачок он получил за пристрастие к солдатской обуви) нередко лично участвовал в сражениях с гладиаторами. Правда, их оружие было деревянным, но наиболее храбрых Башмачок миловал, не забивая их насмерть своим железным мечом.

Кризис империи в Ш веке н. э. и перевод ее центра тяжести из Рима в Константинополь сопровождались укреплением христианства с его аскетическим отношением к человеческому телу, и вот уже зачинатель христианской литературы на латыни Тертулиан называет спорт "дьявольским занятием". Все физические упражнения, кроме военно-прикладных, преданы проклятию. Одновременно все больше прав завоевывает "забава восточных царей" - охота. Впрочем, ею увлекались и прежде.

Охотились на самую разную живность - от зайцев (их без промаха бил из лука Калигула) и кабанов до медведей и львов, в пешем порядке и конном строю, с помощью прирученных соколов. Признанными мастерами этого дела считались, к примеру, Марк Аврелий (его изображение в виде охотника, преследующего дичь, было выбито на монетах) и Каракалла, чьи подвиги на берегах Дуная и в Месопотамии были воспеты поэтом Оппианом в поэме "Заячья охота". Свидетельства об охотничьих потехах августейших особ в дремучих лесах римских провинций Германия и Галлия оставлены в записках Цезаря и историка Тацита.

Некоторые знаменитости увлекались более мирным делом - рыбной ловлей. Октавиан Август рыбачил прямо в Тибре, Нерон последовал его примеру, но сети приказал изготовить для себя золотые. Пытал своего счастья с удочкой в водах Нила и грозный римский триумфатор, друг Цезаря и египетский наместник Марк Антоний: он вытянул на крючке из воды маленькую золотую корону. Позже выяснилось, что то была милая шутка Клеопатры, которая подослала под водой пловца к удочке своего возлюбленного.

Последующие события, однако, показали, что суровая душа Антония была ранима даже намеком на обман: в 31 году до н. э. войска его и Клеопатры были разбиты римской армией. К тому же, Антоний поверил клевете об измене любимой женщины и закололся мечом.

Если мелкая живность в лесах и полях была доступна практически каждому, то, подобно тому, как впоследствии все лебеди на Британских островах считались собственностью королевской фамилии, древнеримские властители допускали охоту на крупных животных - медведей, львов, пантер - только для избранных. Император Тиберий снял с должности одного легата (командира легиона - самой крупной воинской единицы, насчитывающей до 6 тысяч солдат) за недозволенную свыше медвежью охоту в Рейнских лесах, а Калигула и вовсе пришел в ярость и заколол одного патриция, который посмел убить на львиной охоте великолепный экземпляр "царя зверей".

Так что охота в глазах сильных мира сего была не менее важным государственным делом, чем все прочие.

Вернемся в наши дни. Вечером после Помпеи - торжества в центре Неаполитанского залива: выступавший в классе "Дракон" греческий крон-принц Константин, подобно нашему Пинегину в классе "Звездный", практически выиграл золотую медаль еще до конца регаты - и по этому случаю своей яхтой в олимпийский залив прибыл августейший папенька.

Споткнувшись о высокий порог и ударившись о низкий потолок, я буквально впал в кают-компанию, едва не задев старичка в белом кителе с витыми золотыми погончиками. Извинившись, взял с протянутого официантом-старичком подносика бокал шампанского, а в ухо мне - шепот нашего всезнающего матроса Славы Можаева: "Ты знаешь, кого толкнул?! Ты Павла I, короля всех эллинов толкнул!". Шампанское - поперек горла.

А владыка всех эллинов ласково так по плечику потрепал: "Не смущайтесь, молодой человек, у нас тут и впрямь тесновато, многие спотыкаются". И продолжил оделять гостей шампанским. Помогали ему королева и принцесса София (сейчас - жена испанского короля Хуана Карлоса I).

Прием закончился за полночь. Кто-то из гостей, опять же споткнувшись, уронил за борт свою морскую фуражку. Король лично наводил прожектор на воду, а один из матросов с яхты Константина длинным багром выуживал "капитанку". Матроса звали, как царя Итаки и первого яхтсмена - Одиссеем.

  В библиотеку