Тайны древней игры

Беседу провел
Евгений ГИК

АРКАНИЗАЦИЯ ЭКРАНОВ

Он известен как писатель-сатирик и человек, который совершенно невозмутимым голосом говорит смешные вещи. Но этими качествами не удивить Центральный дом литераторов, где каждый встречный - и великий писатель, и оратор. В этом заведении Арканов больше славится как маститый шахматист, капитан писательской команды и, разумеется, неоднократный чемпион ЦДЛ.

Перед тем, как начать интервью с писателем, которому только что стукнуло 65, выясним, в какую силу он играет. Вот небольшая история, проясняющая картину. В начале этого года в гостинице «Россия» состоялся необычный турнир с гандикапом: профессиональные игроки давали более слабым фору во времени, иногда значительную.

В сражении участвовали знаменитые гроссмейстеры, например, Карпов, Крамник, Гельфанд, Свидлер, а еще известные журналисты, политики, ученые, музыканты и писатели. Игра протекала по швейцарской системе, в которой одно поражение часто отбрасывает далеко назад. Так, Карпов, проиграв Крамнику, сразу оказался в середине турнирной таблицы и находился в ней несколько туров, пока не поправил дела. «Каково положение?», - спросил я у Аркадия Арканова. «Пока неважное, - хмуро ответил писатель, - отстаю от Карпова на пол-очка».

- Аркадий Михайлович, кто из выдающихся шахматистов наложил самый яркий отпечаток на ваш стиль?

- Это, конечно, Пауль Петрович Керес. Когда я впервые увидел «вечно второго» в конце 40-х, то был поражен его безупречной внешностью и интеллигентностью - просто эталон мужчины. И что особенно впечатляло - эффектная прическа гроссмейстера, его аккуратный пробор с левой стороны был идеален. И вот именно в 13 лет я завел себе точно такой же пробор и до сих пор не сменил прическу. Правда, теперь она не столь пышная.
Восхищал меня и Марк Евгеньевич Тайманов. Когда я впервые услышал о нем, то подумал, что это однофамилец известного пианиста - о фортепьянном дуэте Брук-Тайманов я узнал гораздо раньше. И я понял, что человек может с успехом сочетать самые разные увлечения. Вот и решил испытать себя и в шахматах, и в музыке, и даже в легкой атлетике. Увы, очень скоро выяснилось, что я далеко не Тайманов, из меня не вышел ни пианист, ни шахматист, ни спринтер. Во всем, за что бы я ни брался, дальше первого разряда дело не шло.

- Не так уж и худо. Ведь приятно ощутить себя перворазрядным писателем?

- Если из меня что-то и получилось (я имею в виду литературу), то, наверное, только потому, что я добровольно отказался от борьбы за шахматную корону.

- Какой у вас самый памятный шахматный день в жизни?

- 9 ноября 1985 года состоялась 24-я, последняя партия второго матча Карпов-Каспаров. И в тот же день я выступал в ЦДРИ. Курил одну сигарету за другой. Не находил себе места.

«Что вы так нервничаете?» - спросил меня администратор концерта.

«Сегодня может произойти смена шахматного короля».

«Ну и что, нашли повод! Вот у меня настоящее горе - до сих пор Иосиф Кобзон не приехал, не знаю, как и быть».

Успел ли в тот вечер на концерт Иосиф Кобзон, я не помню, а вот новый шахматный король действительно родился: выиграв решающую партию, 9 ноября Гарри Каспаров впервые стал чемпионом мира.

- Правда ли, что вы участвовали в супертурнире, состоявшемся в начале 90-х годов в Москве?

- Можно считать и так. Ведь я побывал и на банкете, посвященном его открытию, и на банкете, посвященном его закрытию... Разумеется, не пропустил ни одной партии. А если поспевал на тур вовремя, то оказывался в первом ряду по соседству с Карповым, Камским или Анандом, причем чувствовал себя в этой компании вполне комфортно.

- Кажется, именно вы еще до начала турнира сообщили тогда Гельфанду, что он завоюет первый приз?

- Так и было. Голос свыше подсказал мне имя будущего победителя. И уже на первом из помянутых банкетов я поздравил Бориса с грядущим. По существу, я был соучастником его победы, приз следовало разделить между нами поровну.

- А каково ваше высшее шахматное достижение последнего времени?

- Пожалуй, что я, наконец, восстановил свои отношения с Анатолием Карповым, несколько смазанные во время его первых поединков с Гарри Каспаровым. Тогда я не скрывал своих симпатий к юному претенденту. Полагаю, в этом не было большого преступления. Но политическая окраска привела к тому, что меня зачислили в о враги Карпова, в коих я и пребывал по инерции несколько лет. Во время международного турнира, о котором только что шла речь, я не раз беседовал с Анатолием Евгеньевичем, особенно на заключительном банкете. Как мне показалось, натянутость наших отношений смущала и его. Наконец, мы объяснились и сбросили этот неприятный груз, располагаясь на последующих банкетах за одним столиком. Между прочим, мы неоднократно встречались и в турнирах, правда, за карточной доской - в подкидного дурака или в белот.

- Какой самый крупный приз вы выиграли в своей шахматной карьере?

- Как известно, первый поединок Карпов - Каспаров был прерван президентом ФИДЕ Флоренсио Кампоманесом без объявления победителя. Однако победитель в нем все-таки был. Как вы догадались, это как раз я. Тогда я написал острую статью о незаконной остановке матча. Но положение было очень напряженным, все московские редакции дружно отказались ее печатать. Лишь один знакомый журналист из Эстонии взялся опубликовать в Таллинне откровенное писательское мнение. Он попросил меня прислать рукопись. Я пошел на почту и отправил материал, а заодно купил десять билетов модной тогда лотереи «Спринт». Вскрыв один из билетов, я прочитал: «Автомобиль марки «Волга».

- А были ли у вас шахматные разочарования?

- Если с Карповым отношения наладились, то давние и довольно близкие отношения с Каспаровым, наоборот, разладились. Я не совсем понимаю, что произошло. Может быть, я и ошибаюсь, но мне кажется, что Гарри Каспаров мчится вперед на слишком высокой скорости, и боюсь, на этом пути в его человеческих связях происходит больше потерь, чем приобретений.

Подобная история, кстати, когда-то произошла у меня с Валерием Лобановским. Мы очень дружили, пока он выходил на международную орбиту как футбольный тренер. Но вот Лобановский взлетел, и вскоре я выпал из его поля зрения. Прошло много лет. В его жизни настали трудные времена, и тогда он мне позвонил. Мы провели замечательный вечер, а затем, увы, он снова пропал.

- Каковы ваши шахматные планы?

- Несколько лет назад Салли, первая жена Михаила Таля, которая была рядом с ним, когда он стал чемпионом мира, попросила меня помочь ей написать книгу воспоминаний о восьмом шахматном короле. В память о нашей старой дружбе с Мишей я не мог отказать ей. И вот впервые в жизни попробовал себя в жанре литзаписчика. Причем, приходилось играть роль женщины...

- Кажется, это единственная роль, в которой вы еще не выступали?

- Это очень увлекательное занятие, скажу я вам, -взглянуть на мир глазами женщины.

- Я думаю. Еще Жванецкий говорил: «Интересно, что они чувствуют?».

- Книга закончена, рассказ Салли я дополнил некоторыми другими материалами и смешными случаями из жизни Таля. Так что осталось дождаться, когда она выйдет в свет. Как вы знаете, всегда легче написать книгу, чем издать ее.

- Аркадий Михайлович, для эндшпиля нашей беседы я припас один, можно сказать, ехидный вопрос. Вы почти неизменный участник всех презентаций, фуршетов, телевизионных и эстрадных шоу. Недаром Борис Брайнин, поэт и ваш партнер по ЦДЛовским чемпионатам, как-то заметил по этому поводу:

«Даешь экранизацию романов,

Даешь арканизацию экранов!»

Разумно ли маститому писателю так прожигать свою жизнь? За отечественную литературу больно!

- Не знаю даже, как мне отразить вашу атаку. Признаюсь, всегда завидовал писателям, которые живут по принципу «ни дня без строчки». Да, они вызывают у меня и зависть, и глубокое уважение. Но я и в прежние годы не мог сосредоточиться на чем-нибудь одном, разбрасывался направо и налево, хотя, честно сказать, подобный образ жизни не слишком вредил моей литературной работе.
И вот возникает вопрос - стоит ли сейчас, когда лучшая пора жизни позади, изменять себе, превращаться в кабинетного червя? Поделюсь с вами одним грустным наблюдением. Многие писатели-одногодки, с которыми еще совсем недавно мы проводили веселенькие денечки, ныне стали отличаться изрядной инертностью. Один ленится сходить со мной на джазовый вечер, другой - составить компанию в Доме кино, третий ссылается на занятость и отказывается, представьте себе, зайти в гости, поболтать и выпить рюмку коньяка... И вот я смотрю на них и обнаруживаю весьма печальную картину: эти бывшие весельчаки, остроумцы, прожигатели жизни превратились в скучных пожилых людей. А вы знаете, как обидно стареть, как хочется подольше чувствовать себя молодым!

- Ну что ж, поздравляю вас с очередным юбилеем и пусть вам, как и сегодня, всегда остается 35!

Реклама:
 

  В библиотеку