Футбол!Футбол?Футбол...

...И ГЛОТОК ШАМПАНСКОГО НА ПОСОШОК

Пригубив на посошок из едва не в рукопашной с бело­ голубыми вырванного Кубка, двинул по отвесному легионерскому маршруту Сергей Овчинников. В вечнозеленый Лиссабон, где предстоит ему пластаться в воротах тамошней ”Бенфики”. Конкурент, правда, намечается в киперском деле шибко авторитетный - Мишель Прюдом. Бельгиец хоть и в летах уже, но поди­ ка сковырни его из рамы за просто так! Впрочем, столь заковыристый расклад Овчинникова не смущает, похоже, ни капельки.

- Ну, Прюдом, и что теперь - замри и не чирикай? Стоять­ то будет сильнейший.

- Бельгиец там уже свой. В доску. А вы - чужак.

- Ничего, он тоже был когда­ то чужаком.

-Он - Прю­ дом!

- А я - Овчинников. Какая разница? Думаете, тренеры на фамилии будут, что ли, озираться? В ворота поставят, там и выяснится, кто почем.

- Почем они вас, кстати, сторговали?

- Вам как, в килограммах или в мешках?

- Да, просто сумму назовите, только по­ честному.

- Обижаете. Когда это я врал. Но переговоры вел клуб, и я не владею точными цифрами.

- Хоть приличные?

- Для вратаря - вполне.

- Больше чем за Дасаева?

- Ну что вы... Нормальный трансфер. По­ моему, все остались довольны.

- А все­ таки жаль... С вратарями и так напряженка, а тут еще вы за кордон...

- Да, бросьте вы, похоронный этот мотивчик! Бросьте! Полно же прекрасных ребят.

- Кто?

- Да тот же Сметанин. Или - Саморуков, Крюков с Шишкиным.В каждой почти команде есть кипер высокого класса. А мне, верно, жребий выпал поудачливее. Хотя у вратарской жизни свои законы. Полевым­ то ребятам живется попроще - иной смажет за сезон десяток игр - и ничего. А с вратаря бы давно семь шкур содрали. Или к лавке приковали бессрочно. Одна игра все может перевернуть. Сметанин стоял - все восхищались. Ошибся в Риме - с кем не бывает - так сразу ко дну потянули. Абсолютно несправедливо, причем. И Андрей это потом доказал. И доказывает. Так и остальные.

- Хорошо, четверых имеем. А годков так десять назад можно было назвать, не напрягаясь, с дюжину, примерно, имен.

- Так разве кто спорит? Тогда и подход был иной. Вратарям давали время пообиться. Заматереть. За уши в герои никого не тянули. А что сейчас? Разок парнишка отстоит прилично, сразу статья во­ о­ от такущая - “надежда, опора, Дасаев, Шумахер”. И понеслось - работа по боку, пижонства - через край. И вчерашний еще талант легко и просто превращается в заурядного работягу. Примеров - пруд пруди. Не только среди вратарей.

- Про вас тоже ведь писали.

- И пишут. Это сейчас. А пропахал я в вышке сколько, пока первая статья появилась, знаете? Четыре сезона. Четыре, понятно? А нынче поют диферамбы ребятам не с самого чуть ли порога.

- Может, в том есть резон. - Подбодрить, помочь парнишке в себя поверить?

- На то есть тренер. Он лучше знает, кого по шерстке причесать, кого, наоборот, - взлохматить.

- А что лучше для Овчинникова?

- Меня никогда не ругали, и всех своих тренеров вспоминаю добрым только словом.

- Разве такое бывает?

- Бывает, значит. Я вообще человек по жизни - мягкий. Даже добрый.

- Да ну! А ведь и не подумешь, на поляну­ то глядя?

- Ну, поляна... Защита - мой цех, где у меня четверо рабочих.

- А вы над ними вроде начальника?

- Вот­ вот. Руками, да ногами много не навоюешь. Половина мячей не влетают в ворота благодаря активности головы и языка. Так меня учили еще в школе динамовской. И педагоги были дай бог каждому - Качалин, Гусаров, Кесарев, Ильин, Смирнов. Всегда повторяли: “Яшин - вот он, да, умел обороной командовать. Учись, Сережа...”. Учился. Перед игрой ребята еще сами подходят: “Давай, ори нам почаще, чтобы не зевали...”. Они ведь устают, забываются...

- А вы их, значит, взбадриваете?

- Нормальное дело.

- И какое же словцо самое тонизирующее?

- Сказал бы, да все равно не напечатаете.

- И ребята безропотно все это выслушивают, да?

- Бывает огрызнутся. А Женька Харлачев морду чуть не набил, представляете. Где? В Ростове, прямо на поляне. Евгений же у нас горячий и желтые за что получает - за язык, отмашки, откидки. А там еще ситуация такая скользкая была - один “горчишник” на нем уже висел, еще - и следующую игру отдыхает, а она интересная намечалась - с “Зенитом” в Москве. “Женя! - кричу, - по­ спокойней!”. В резкой немножко форме. Его будто током шарахнуло. Резанул от середины с такой скоростиной - мамочка моя! И на меня: ”Ну ты чего! Чего!..”. Такой, чисто рабочий момент, хотя трибуны сразу навострились: ща нам эти бойцы кусочек НХЛ исполнят.

- Типа того, что нынешней весной случился во Владикавказе?

- А­ а, это. Я в футболе, слава богу, какой уж год, но, знаете, игры столь жестокой, честно говоря, не припомню. Аланцы то и дело пытались спровоцировать серьезные стычки.

- И вас цепляли?

- Так мне больше всех и досталось. Есть неписанное правило: во вратарской кипера не тронь. А тут играю на выходе, вдруг - ба­ бах! - двое в меня влетают, а третий катит чистый уже мяч в сетку. Судья, разумеется, гол отменил. Потом Жутаутас вперед ногами точно мне в голеностоп шипами. Чуть погодя с трибуны присвистел литр “Хельстена” в непочатой банке. Весело, да?

- Да уж.

- Во втором тайме за моими воротами ребятишки какие­ то раздухарились: “Эй, Овчинников! - орут. - Да мы твою маму имели!..”. Запасные аланские тоже кричали чего­ то. Языком они владеют, конечно, здорово. Но лучше бы в футбол играть научились.

- А все ж, не боязно после такого вот приема выходить потом снова на владикавказский стадион?

- Боятся путь пусть те, кто проигрывает. Хотя ничего сверхъестественного в “Алании” нет. Обыкновенная команда, которую можно и нужно обыгрывать. Чем мы, кстати, и занимаемся в последние годы. Секрет? Да, бросьте вы, эту романтику! Выигрываем от того, что хотим больше.

- Другие, думаете, не хотят?

- Хотят, наверное, но мы еще и можем.

- Под накрученные премиальные?

- Ошибаетесь. Что под “Аланию”, что под “Тюмень” - такса одна. А владикавказцев я где­ то понимаю: перед сезоном котировались в главных фаворитах и вдруг - не покатили... Бывает. У нас вон прошлогодний старт тоже вышел - врагу не пожелаешь. Помните?

- Семь игр подряд забить не могли.

- Жуть! Кошмар!

- Крайнего не искали?

- В “Локомотиве” такое вообще не принято. Знали: черная полоса обязательно оборвется. И стиснули зубы. Без всяких претензий, Старались наоборот: друг дружку поддержать. И Семин на нас не давил.

- Ну прямо идиллия...

- Зря иронизируете. Обстановка у нас и в самом деле не располагает к надуванию щек. Все время смешки, хи­ хи, ха­ ха.

- Даже перед игрой. Или перед выходом на поле наоборот - концентрируетесь?

- Ага, как йоги! Сидим, ноги кренделем и медитируем, медитируем... Впрочем, у всех своя метода, кто­ то предпочитает и помолчать. А мы с Харлачевым ржем до самой поляны. Ха! Как раз вспомнил. На финал кубковый в прошлом году как выходили. У “Спартака” лица постные, будто лягушек объелись, а мы идем - заливаемся. Уже прикидываем - в какой после игры рванем ресторан. Тут Филимонов оборачивается: “Мужики, вы о чем? Финал же...”.

-Потому, может, и выиграли, что вышли с легкой душой?

- Наверное. А денек накануне игры знаете как скоротали? Короче, три дня мы ходили по базе будто застегнутые. Семин смотрел, смотрел, а потом рукой махнул: “А­ а, была не была! Давайте по домам, берите жен и с ними сюда. Шашлычок сообразим, то, се“. После шашлычка мы с Харлачевым и Соломатиным поехали в парк Горького с “тарзанки” попрыгать. Там фэны спартаковские отдыхали, узнали нас: “Развлекаетесь значит? Ну­ ну! Вот наши завтра вас и загонят”. “Это еще неизвестно, - говорим. - Ваши­ то на базе, небось, парятся, а мы свободой дышим. Вот подышим и ка-ак поднавалимся завтра...”.

- Странно. Повелось ведь считать: задушевней спартаковской, более нигде не сыскать атмосферы.

- Это все - реклама. Мне кажется, что там как раз наоборот - чересчур все серьезно. Хотя мне трудно говорить про “Спартак”: пятнадцать лет - вот с такусенького - отыграл в “Динамо”, а там учили четко: “Спартак” - враг № 1”. И эту установку из меня ничем не вытравить. И туда ни ногой.

- А звали?

- Сколько раз.

- И даже в мыслях...

- Ни секунды не колебался. Со мной бы отец перестал тогда разговаривать, он же - динамовец с огромным стажем. Бабушка там проработала уйму лет.

- Это все понятно. Но разве профессионалу не все равно, где зарабатывать деньги?

- У каждого профессионала есть принципы, которые не продаются. Хорошо там, где нас нет. А в “Локомотиве” все о’кей.

- Два кубка, “бронза”, “серебро”, только вот с “золотишком” никак не клеится. Почему?

- Мы знаем почему.

- Может, просто не хотите?

- Как это не хотим? Очень даже хотим. Но мало ли, я вот, к примеру, миллионером сей момент стать хочу, ну и что? Все равно ж, ничего не получится.

- Вы никогда не пробовали взглянуть на себя со стороны?

- Да сколько раз. Особенно по утрам. Стоишь перед зеркалом: “О­ о, как все запущено!”.

- Все шутите?

- Ну как я могу сам себя оценивать? Даже не представляю. Во всяком случае, не хуже остальных, нормальный.

- И в детстве были покладистым?

- Не то слово! До шестого класса учился вообще на одни пятерки, книжки проглатывал полками.Уроки? Пустяки: пятнадцать минут - и готово. Если голова, конечно, варит... Но я на свою сроду не жаловался. Как и на все остальное.

- Дрались, наверное, часто?

- Да с кем, господи? Меня ж боялись... Ну, может пару раз сцепился с кем из пацанов. Носы поквасили и разошлись.

- А с Юраном что не поделили?

- То ж в игре. Вообще­ то, первым никогда не начинаю. Так и здесь: играл на выходе, а он меня за майку прихватил и даже не извинился. Ну как же, с европейских небес к нам пожаловал, хотя мне все эти регалии - глубоко до лампочки. Ты человеком будь сначала. Человеком...

- Вам деньги когда­ нибудь предлагали?

- За что?

- Мяч, как будто не пойманный?

- Разумеется, предлагали. Когда? Не помню. А вы ожидали иного ответа?

- Более конкретного.

- В принципе, это случается каждый год. И ставки идут всегда по нарастающей - инфляция ведь.

- Ну, десять тысяч долларов предлагали?

- Больше.

- Пятьдесят?

- Еще больше.

- Е, мое! Да у нас же все почти команды вроде как бедные... Чуть что - на пустой карман плачутся.

- А это сейчас модно. Артисты тоже на словах не шибко вроде богатые, только ездят почему­ то на ”мерседесах”.

- Глядишь, и вы бы ездили. При таких­ то левых гонорарах.

- Да, а играть дальше как? Разок замажешься, не отмоешься потом вовек. А доброе имя - оно любых денег дороже. Хотя, с чего это вы вдруг повернули на эту тему?

- Просто складывается порой впечатление, будто у нас едва ли не самый коррумпированный футбол.

- Ерунда. Скорее, это любимая тема наших средств массовой информации - во всем стараются криминал наковырять. А коррупция в футболе есть везде, нисколько даже не сомневаюсь. Не марсиане ж там играют, такие же люди. Одни честные, другие - нет. И так будет всегда. Природу человека не переделать.

- Люди одинаковые, футбол только разный. От нашего частенько тянет в дремоту. Не скучно вам здесь игралось?

- Скучно?

- Конечно, давно уже все было доказано. Трижды кряду лучшим кипером короновались. И конкурентов вроде не видать

- Какой­ то этап, конечно, пройден, повыше хочется. Это нормально. А насчет интереса - он тоже бывает разный. Газет, например, не читаю.

- Даже после сезона, когда там подбивают бабки в футбольных номинациях?

- Последний раз меня номинировал случайно тормознувший гаишник. Документы открыл: “О, никак тот самый Овчинников! Ну поздравляю: опять ты лучший, в газете сегодня написано”. “Спасибо, начальник, порадовал”. И дальше поехал.

- Вручили­ то что?

- Да как обычно - вазу от журнала “Огонек”. Ваза, конечно, классная, красоты редкой. Но у меня ваз этих дома - музей открывать можно.

- Музей музеем, однако в сборной долго оставались на вторых, третьих даже ролях.

- Есть тренер, ему и решать кого ставить. Моя задача - обеспечить возможность выбора.

- Черчесов вас сильнее?

- Опытнее - да, но никак не сильнее.

- Ну хоть слабые стороны у Овчинникова есть, покайтесь?

- А чего каяться? Совершенных вратарей в природе просто не существует. Один на выходах - король, другой - в раме. А так чтобы все вместе... Для меня примером всегда был Лев Иванович.

- Так в деле ж его не видели.

- Отец зато много рассказывал. Да и сам Лев Иванович еще в школе динамовской кое­ что объяснял. Помню, он как­ то сказал: “Можно стать хорошим футболистом, но остаться плохим человеком. Так будь лучше хорошим человеком, хоть и плохим футболистом”. Да, Яшин. Великий был человек! Я понимаю, почему Беляев никуда не уходил из “Динамо”, хоть и в запасе сидел.

- Вы не сидите, а все равно уходите, уезжаете.

- Работа такая.

- Что в Португалию с собой возьмете?

- Сумку с вещами и так, по мелочи кое­ что.

- А земли родной горсточку?

- Ну вы даете! Я ж не как Шаляпин уезжаю. Вернусь. Года через четыре.

Беседу провел Олег БАЛОБИН

  В библиотеку