СПОРТ И БОЕВЫЕ ИСКУССТВА ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА

Eidlin V. - (Израиль) <v.eidlin@gmail.com>

Восток - есть Восток,
Запад - есть Запад...Р.Киплинг
Восток - дело тонкое...Боец Сухов

Ключевые слова: баскетбол, предстартовое условие, опрос, тесты, человек спортсмена, оценки готовности, производительности конкурентоспособной деятельности.

Keywords: basketball, a prestarting condition, poll, tests, the person of the sportsman, a readiness estimation, productivity of competitive activity.

Резюме. В статье, на основе сопоставления боевых искусств с обычными европейскими видами спорта, выделяются сходства и различия между ними, и обосновывается тезис о том, что спорт, и боевые искусства принципиально различаются и, даже противопоставлены друг другу. Так или это?

Summary. The executed research testifies that with increase Activity of the sportsman, connected with command actions, the uneasiness condition increases. As have been revealed: the sportsmen showing uneasiness practically before each game; the sportsmen seldom showing this condition; and the sportsmen testing a prestarting condition and who adapt to game conditions faster.

...Как все же изменились наши представления и сама практика боевых искусств Дальнего Востока с тех пор, как мы здесь на Западе впервые получили возможность всерьез ими заниматься. Появились справочники, учебные пособия учебные фильмы, а перед этим игровые фильмы разного художественного уровня - от шедевров до ширпотреба. Мы привыкли к боевым искусствам, с них слетел ореол таинственности, они перестали быть так уж экзотичными. Вообще, Дальний Восток приблизился к нам. Во многом - это заслуга боевых искусств и нашего увлечения ими. Кажется, что боевые искусства стали более открытыми.. Я все же склоняюсь считать, что это не так. И художественные и даже учебные фильмы и пособия не столько раскрывают, сколько затемняют внутреннее, сущностное содержание этих дисциплин. И, в последнее время, наоборот, боевые искусства Дальнего Востока стали еще более закрытыми.

Что бы показать это, попробуем сопоставить боевые искусства с обычными европейскими видами спорта. Попробуем решить, боевые искусства - это спорт или что-то иное. То, что проводятся спортивные состязания по карате, дзюдо, кун-фу и так далее, что в спортивных ВУЗах появились соответствующие кафедры и факультеты, только затемняет эту проблему. Правда ведь, есть очень похожие вещи, но имеющие разную природу, возникшие по-разному и имеющие разные, не совпадающие, даже, может быть, противоположные цели? Итак, я хотел бы сравнить между собой обычный спорт с боевыми искусствами Дальнего Востока, выявить особенности, которые указывают на их оригинальность и самобытность, даже противопоставленность друг другу - естественно, на основе того общего, что их объединяет.

Два замечания, прежде чем мы начнем эту работу. Для того, что бы сделать такое сопоставление, нам придется довести до известного предела некоторые положения, так как только в предельном выражении их можно выразить и понять наиболее отчетливо. И, во-вторых, мы осознаем, что эти положения во многом будут носить спорный характер: одной из наших целей было как раз вызвать их обсуждение.

Рассмотрим одну особенность, отличающую боевые искусства Дальнего Востока от обычных европейских видов спорта, какой бы странной она не показалась. Эта особенность касается тренировок. Большинство видов спорта, происхождение которых этнографы и историки могут проследить достоверно, родились из двух основных источников: или из воинских умений, или как народные забавы. Сначала мы поговорим об этом - втором - источнике.

Чем характерны народные забавы? В свободное время, на досуге выходили в чисто поле развлечься, потешиться и помериться силой. Это, собственно, и был спорт, это и были соревнования: кто сильней кузнецы или кожемяки, каменщики или, скажем, мясники и т.д. Трудно, однако, себе вообразить, что, например, к кулачным боям на Масленицу кто-то специально тренировался в течение года - вешал бы в сенях или в амбаре мешок или грушу и колотил бы по ним. То же и с поднятием тяжестей - в России или на Кавказе это были гири и подобные им утяжеления трудно представить, что к таким соревнованиям, как правило, в праздники, будущие участники готовились заранее. Зато и принять участие в них мог каждый - и кто посильней и кто послабей. Играли с железом в охотку и в будни, между праздниками, но назвать это тренировками, конечно нельзя. Главное, болельщики и спортсмены ни как не были друг другу противопоставлены. Каждый мог быть и зрителем и участником таких "соревнований". Это касалось "видов спорта" т.е. забав типа единоборств и это же касалось и игровых видов спорта. В горелки, в лапту, в хоккей, в бейсбол и т.д. играли не с целью потренироваться для соревнований, а просто для удовольствия, вполне спонтанно, без специальной предварительной подготовки. И в спортивной игре принимать участие мог каждый, и каждый мог наблюдать за игрой, "болеть", как мы бы теперь сказали.

Такое идиллическое положение продолжалось довольно долго, пока в какой-то момент или постепенно народные забавы не преобразовались в спорт. Причины нам сейчас неважны, а важно подчеркнуть, что появились спортсмены, которые специально для достижения высоких результатов или побед тренируются - это с одной стороны и, с другой - появилась публика, которая в массе своей не тренируется, как это и было раньше, а только следит за достижениями - "болеет" и, может быть, "для удовольствия" забавляется теми же видами спорта.

Переход от забав и игр (в собственном значении этих слов) к спорту и спортивным играм в каком-то смысле можно считать противоестественным. Долгое время мы видели сопротивление этому процессу. К самым престижным соревнованиям долгое время не допускались профессионалы, т.е. спортсмены, посвятившие свою жизнь тренировкам и зарабаты вающие на жизнь соревнованиями. Профессионалы соревновались отдельно. Противопоставление профессионального и любительского спорта ослабло только тогда, когда любители, т.е., в сущности, представители публики перестали относиться к своим занятиям, как к развлечению. Возникла своеобразная буферная зона, зона перехода из любителей в профессионалы. И все же проблема противопоставления любительского и профессионального спорта, спортсмена и зрителя актуальна до сих пор. До сих пор есть соревнования, к которым не допускаются спортсмены-профессионалы или, наоборот, допускаются только участники, профессия и род занятий которых заранее известны.

Известны, скажем, престижные автогонки, в которых могут участвовать только журналисты, пишущие про автоспорт (или просто о спорте), т.е. люди специально не тренирующиеся, точнее, не тренирующиеся настолько, что бы не сделать карьеру и не быть известными в своем - журналистском - кругу. Или существуют соревнования полицейских в стрельбе, причем из табельного оружия. Как полицейские, участники соревнований - профессионалы и даже специально тренируются в стрельбе. Но они не тренируются, что бы потом за высокие результаты получать деньги. Еще один пример. Существуют парусные соревнования между курсантами морских школ. Они так же профессионалы в морском деле. Но они тренируются не для забавы и не для спортивных побед, а чтобы не оплошать в минуту опасности.

Переход от любительского состояния, от забав к собственно спорту происходит буквально на наших глазах. Например, пляжный волейбол еще совсем недавно был типичной забавой на досуге и вот теперь он стал полноправным видом спорта: с одной стороны, он включен в программу олимпийских игр, с другой, им спортсмены более или менее высокого класса прекрасно зарабатывают. (Всякий прочий по-прежнему развлекается им на пляжах.) Несколько раньше теннис или гольф - были развлечениями аристократов с очень ограниченными тренировочными и соревновательными задачами. И сейчас на досуге, по-прежнему, развлекаются игрой в гольф и теннис, но при этом эти забавы превратились в типичный профессиональный спорт.

Итак, подытожим. В своем естественном происхождении многие, если не все, виды спорта родились вовсе не как способ целенаправленного развития каких-то определенных способностей или навыков, и тем более вовсе не как способ всестороннего или гармонического развития (о всесторонности - ниже). О развитии просто не заходит речь, т.к. соревнования - то, что является пиком и вершиной современного спорта в - современном его понимании - изначально возникали спонтанно на условиях, когда тренировки и прочие предварительные условия не вводились и вообще считались чем-то нечестным. (Мы сейчас оставляем в стороне магический и гадательный аспект спорта того далекого времени. Тогда победу или достижение связывали, прежде всего, с действием высших сил, а вовсе не с тренировками.) После возникновения собственно спорта произошло разделение на спортсменов, каких меньшинство и, деятельность которых направлена на победу или на абсолютное достижение, а для этого на тренировки, с одной стороны, и с другой - на публику, которой большинство и которая по-прежнему специально не тренируется и лишь на досуге соприкасается со спортом, зато следит за достижениями профессионалов.

В отличие от этого боевые искусства Дальнего Востока родились именно как способы (школы, стили, направления и т.д.) тренировок, развития, учебы определенным - боевым - навыкам и умениям. Мы подчеркиваем, тренировки, учеба являлись главным условием существования и даже возникновения боевых искусств. Другими словами, противопоставленность профессиональности и любительства здесь не стала условием возникновения развитой практики тренировок и самой серьезной учебы. К этой учебе и к этим тренировкам мог приобщиться вообще каждый, кто проявлял интерес к боевым искусствам. А таких, мы знаем, было немало. И в Китае и на Окинаве, и в Японии занятия боевыми искусствами носили и пока еще носят сейчас массовый характер. На самом деле, даже не в массовости, т.е. не в количестве занимающихся дело. Здесь, повторим, не было и пока еще нет сейчас противопоставления профессионалов и любителей. Может быть, только в самое последнее время можно проследить, в частности, в Японии, возникновение этой тенденции.

Наоборот, соревновательный аспект оказался здесь намного более слабым, менее значительным. И это еще одно важное отличие, на которое нам необходимо указать. Существуют такие виды боевых искусств, где соревнования вообще мало возможны. Существуют и такие, где они невозможны вообще. Например, в айкидо провести соревновательное единоборство как раз невозможно. В дзю-джитсу затруднительно - нужно вводить специальные правила и условия, и все равно за их границами останется часть арсенала, этими соревнованиями не выявленная. (Последнее замечание касается и дзюдо, хотя здесь соревнования проводятся уже много-много лет.) В карате - соревнуются, но соревновательная практика началась сравнительно поздно, можно сказать, на наших глазах. Долгое время карате существовало без каких бы то ни было соревнований и при этом не чувствовало себя ущербным с содержательной сущностной стороны. Кроме того, и здесь соревнованиями никак не выявить всех умений, важных для каждого серьезного каратиста. В кендо так же, насколько нам известно, соревнования в современном виде - с чемпионатами, первенствами, кубками и т.д. появились сравнительно недавно.

Конечно, и в карате и в кендо и в других видах боевых искусств возникали исключительные обстоятельства, когда необходимо было выявить кто сильней. Однако, осуществлялось это в поединке, который был похож скорее на дуэль, чем на соревнование.

Сейчас практика боевых искусств, конечно, сильно изменилась. И все-таки до сих пор мы видим остатки такого подхода. Например, то, что в дзюдо (и в карате) весовые категории введены не сразу, указывает на некоторое безразличие к конечному результату, безразличие к вопросу об объективности выявления победителя. Считалось, что техничный дзюдоист (и каратист) победит более тяжелого, но менее искусного противника. Почему-то в аргументации тогдашних спортсменов вероятность того, что на татами могут встретиться одинаково искусные, но разные по весу противники не рассматривалась. Я, помню, спросил тогда у одного из таких действующих и успешных спортсменов: ведь в таком раскладе шансов у более тяжелого больше? И получил вялый ответ: "Ну и что? Пускай...". Ему было действительно неважно. (Нельзя сбрасывать со счетов, характерную для восточной ментальности ориентировку на высшие силы, на судьбу и т.д.) И сейчас весовые категории в дзюдо и в карате, если я не ошибаюсь, грубее, чем в других видах спорта. Здесь всегда есть открытая категория, где, кстати, не всегда побеждает самый тяжелый.

Еще одно замечание, связанное с тренировками и соревновательной практикой. Известно, что в спорте больших достижений, а впрочем, и на любом другом уровне, спортсмен, закончив свою карьеру, на пике своих соревновательных достижений, как правило, заканчивает и тренироваться. В лучшем случае он занимается, так сказать, физкультурой - бегает по вечерам, по утрам делает утреннюю гимнастику. Добавим, что, часто, чем выше достижение, тем больше надорван организм, тем меньше, с окончанием спортивной карьеры здоровья.

В противоположность этому, среди адептов боевых искусствах Дальнего Востока - как в Европе, так и на Востоке немало таких, которые до глубокой старости не бросают занятия и, что самое главное, продолжают совершенствоваться. Немало и таких, которые завершив свою соревновательную карьеру, часто очень успешную - прежде всего в дзюдо и карате - отправляются в Японию (или дома), разыскивают источники, учителей и возвращаются к тренировкам на другом, углубленном уровне, не сравнимом с тем, что требовалось от них для побед на соревновательном татами.

Итак, в европейском спорте очевидная победа над противником в соревновании или достижение рекорда является основной целью и основным критерием успешности. Что же является критерием успешности, критерием продвижения и целью в боевых искусствах Дальнего Востока? Ведь, повторим, к соревновательности, к рекорду, к трюку они проявляют некоторое безразличие. А иногда соревнование, т.е. выявление "объективных" достижений здесь вообще невозможно. Критерием продвижения здесь является мнение учителя. Учитель показывает упражнение, он оценивает правильность его выполнения, он определяет и объявляет о том, что спортсмен переходит на следующий уровень развития - если есть необходимость в таком объявлении. Формальное упражнение, правильность выполнения которого оценивает учитель, часто очень далеко от реальной боевой ситуации, от его прикладного значения. Важность и правильность его выполнения для постороннего наблюдателя или для начинающего скрыта. Только учитель знает, к чему приведет впоследствии многократное повторение этого упражнения. Конечно, в европейском спорте учитель также следит за развитием, за продвижением спортсмена. Однако здесь все же мнение учителя проверяется конечным результатом - победой, определяемой объективно, доказательно. В боевых искусствах Дальнего Востока мнение учителя носит (в восприятии современного человека) субъективный характер. Ученику ничего не остается, как доверять мнению учителя. В частности, именно отсюда элементы преклонения перед учителем, которое мы часто наблюдаем до сих пор в практике боевых искусств Дальнего Востока.

Однако, это еще не все. Есть еще один важный критерий. Таким критерием является ясное и отчетливое ощущение того, что выполнение указаний учителя приводит к успеху. Повторим, что этот успех вовсе не обязательно победа в соревновании. Это - ощущение того, что данное упражнение или комплекс упражнений или вообще все, что делается, делается по-другому, на более высоком уровне. Каждый, кто усиленно тренировался под руководством настоящего учителя, должен быть знаком с этим чувством. Описать его довольно тяжело, как вообще тяжело описывать любые ощущения. Пока, может быть, достаточно только указать на него. Со стороны глядя, вы выполняете те же самые движения, ваши руки и ноги выполняют те же самые траектории. Формально это то же самое упражнение. Но вот вы чувствуете, что делаете его совсем в ином смысле, по-другому. Вы и сами стали другими.

Я допускаю, что люди, очень упорные в тренировках, но со слабой рефлексией не замечают, что меняются внутренне. Часто мы просто невнимательны к себе. Мы стремимся, прежде всего, к внешнему успеху, к победе. Современный человек вообще весь направлен вовне. Он не привык замечать события внутренней жизни, но уверяю, что в результате правильных упорных тренировок это действительно происходит. Собственно, это и есть основная цель занятий большинством видов боевых искусств - внутренний рост, внутренние изменения и, в конечном счете, достижение такого уровня, на котором уже менее важным становится физические параметры и характеристики упражнений и главным оказывается особое внутреннее состояние адепта. (см. по этому поводу статью Алексея Горбылева "Маленький Гигант Айкидо" в журнале ДОДЗЁ №2\(16) - в частности, разъяснение термина "сюгё" и др.) Между прочим, эти особенности дальневосточных боевых искусств, связанных с ослабленным моментом объективности и ориентрованностью на мнение - мнение учителя, сэмпая и т.д. порождают возникновение профанов и авантюристов. Недоучившись, они сами берутся преподавать, передают ученикам свои собственные заблуждения, ориентируют их на неверные внутренние ощущениями т.д. Возможности для профанизации в европейских видах спорта весьма ограничены.

Итак, с одной стороны, мы видим "объективные" оценки, оспорить или усомниться в которых невозможно или очень трудно, стремление избежать всякой субъективности в оценке спортивных результатов. С другой стороны, "субъективная" оценка учителя или внутреннее также субъективное ощущение спортсмена. Однако сказать так было бы не совсем верно. Под объективностью часто понимают истинность, действительность какого-то явления. Так вот оценки учителя и внутренние ощущения адепта (несмотря на свою субъективность) могут быть вполне истинными, они действительно указывают на его достижения, эти критерии не менее важны и значимы.

Отсюда необходимо сделать два важных замечания, выходящих за границы нашей темы. Первое, оппозиция субъективное-объективное вообще характеризует современную эпоху и современное европейское сознание. Вся наука строится на этой оппозиции. Наука избегает субъективности. Основные ее усилия направлены на выработку объективных доказательств и обоснований научных процедур и выводов. В этом смысле, современный спорт сопоставим с современной культурой и современным сознанием и очень хорошо их иллюстрирует. И, наоборот, современный спорт противопоставлен не только боевым искусствам Дальнего Востока, но и вообще восточной культуре и восточному сознанию, где оппозиция субъективноеобъективное действует на очень ограниченных пространствах, а часто не действует вообще.

Современный человек, всецело находясь внутри современной культуры - в рамках оппозиции "объективное-субъективное" - даже если он занимается боевыми искусствами, часто ищет и стремится к объективности и избегает "мнений", т.е. субъективности. Он не доверяет не только мнению учителя или сэмпая, но и своим ощущениям, вообще не склонен и не очень умеет прислушиваться к ним. На наш взгляд, именно это обстоятельство породило такие побочные линии в развитии боевых искусств, как фул-контакт, кик-боксинг, а в последнее время, и бои без правил. Попробовать "всерьез" (как-будто традиционное карате или дзюдо - это не всерьез!) - вот главная и определяющая интенция первых фулконтактчиков. Однако, это не "объективная проверка", а просто вход в несвойственное традиционным боевым искусствам пространство "субъективногообъективного" и, следовательно, утрата специфики боевых искусств Дальнего Востока. Хотя, здесь мы видим, вероятно, есть и приобретение чего-то нового.

Если мы согласимся с тем, что боевые искусства отличаются от обычного спорта тем, что спорт направлен на рекорд, трюк или формальную победу, а боевые искусства - скорее на достижение особых внутренних ощущений или мнение наставников (что и является, подчеркнем, критерием мастерства) и в большой степени безразличен к рекордному трюку или к формальной победе, мы тут же приходим еще к одному очень важному противопоставлению - это отношение к демонстративности, к эстрадности. Отчасти мы уже касались этого - речь идет о ситуации, где есть выступающий и есть зритель. Любой вид спорта находит своего зрителя и не обходится без него. Это касается и таких "быстротечных" видов, как поднятие тяжестей или стрельба и, тем более, таких как гимнастика или фигурное катание.

Не так в боевых искусствах. Они чужды эстрадности, зрелищности, несмотря на то, что некоторые их них стали "полноценными" видами спорта, получили или получают олимпийский статус и, несмотря на то, что в последнее время по разным причинам очень многие - не только спортсмены, но и тренеры направляют свою деятельность именно на демонстративность. В первую очередь, это так потому, что, во-первых, повторим, их основная цель это особые внутренние состояния и изменения, почти незаметные со стороны, во-вторых, все равно огромный материал, подлежащий усвоению и проработке, не попадает в соревновательную программу и поэтому его невозможно продемонстрировать. Но даже и не в этом дело. Просто природа возникновения и бытования боевых искусств другая. В этом смысле, может быть, поможет сравнение боевых искусств с фольклором. Пение народных песен не было демонстрацией чего-то кому-то, не было выступлением. В естественной среде (которую сейчас также очень трудно застать) не предполагалось разделение на исполнителей и слушателей. Можно сказать, пели все.

Может быть, последнее, что можно еще сделать для иллюстрации нашей позиции, это напомнить о существовании различных тайных школ и направлений, по своему определению и, по сути своего существования, чуждых всякой демонстративности. У этой "таинственности", впрочем, есть проекции и в любой "открытой" школе. У любого учителя или просто адепта есть в запасе упражнение или тренировочный принцип, который он не готов раскрывать каждому новичку, пришедшему в зал и, тем более, широкой публике.

Еще одно очень важное отличие. Обычный европейский спорт характеризует специализация. Современный спортсмен для достижения высоких результатов должен сосредоточиться на каком-то узком пространстве своих способностей. Предельно развивая одну способность, он, совершенно естественно, угнетает другие. Обратим внимание: есть тяжелая и есть легкая атлетика (и игровые виды и гимнастика и т.д.); в легкой атлетике есть бег и прыжки (и метание молота, и толкание ядра и т.д.); в беге есть короткие и длинные дистанции и т.д. Правда, что прыгуны в длину хорошие спринтеры, но на соревнованиях высокого уровня каждый делает свою работу. Есть, правда, попытки как-то бороться со специализацией - придумывают различные виды многоборья: современное многоборье, биатлон и т.д. Однако, во-первых, это скорее исключения и, во-вторых, какой-то вид в многоборье оказывается главным, ведущим.

В боевых искусствах - не так. Они декларируют цель гармоничного, всестороннего развития. Почему можно верить этой декларации? Во-первых, здесь изначально не происходит угнетение каких-то определенных способностей за счет максимального развития других. Не хочется делать анализа и не нужной агитации, но все же... Правильные занятия здесь могли включать, например, аэробические и анаэробические процедуры, элементы акробатики, просто бег, работа с утяжелениями, набор дыхательных упражнений, элементы скалолазания и т.д. Все это пропорционально друг другу и все подчинено одной цели. Дело даже не в анализе и не в этом перечне вспомогательных упражнений. Дело в особом принципе, которому они подчиняются. Каждый, кто упорно и правильно занимался, знает, что необходимо не просто быстро бегать, не просто высоко или далеко прыгать, а бегать и прыгать при условии правильного напряжения определенных мышц, при условии правильной осанки, правильного положения рук или ног, шеи и т.д. - даже в ущерб скорости или высоте. Правильность оказывается главным критерием для адепта - правильность, а не просто физический параметр выполнения упражнения. Адепт, напомним, верит, что именно эта правильность, ведет к повышению боевых навыков.

Вообще, в литературе по этому вопросу можно найти мнение, о том, что боевые искусства Дальнего Востока, в частности ушу (ну и карате, естественно), и не только они - родились, как особая гимнастика, типа йоги, для целей достижения особого психофизиологического, управляемого экстатического состояния человека. (См., например, замечание по этому поводу в статье Мандзо Ивата, помещенной в книге "Карате сито-рю сито-кай" Москва 2003) Это состояние и путь к нему соответствует тому, чем оказывается здоровье и здоровый образ жизни, как в дальневосточном, так и в европейском содержании этих понятий. А боевой аспект легко накладывается на эту гимнастику, как раз вследствие ее универсальности и гармоничности. Ну а если это мнение кажется кому-то сомнительным, или он хочет указать на те виды боевых искусств, которые родились по-другому, то и для него бесспорным является то, что в условиях дальневосточной культуры, идеологии и самого образа жизни, система тренировок боевых искусств встроилась в эту гимнастику, использовала ее, практически срослась с ней. (См., например,Такуан Сохо "Письма мастера дзена мастеру фехтования" ЕВРАЗИЯ Санкт-Петербург 1998).

Есть еще один аргумент, подтверждающий чуждость боевых искусств демонстративности (и соревновательности). Это ведь, в конце концов, боевое "оружие". Для большей эффективности не плохо было бы его не показывать направо и налево. Впрочем, о том, что это оружие стали в последнее время как-то забывать. Да и основной и сущностный аспект этот боевых искусств за спортивностью стал все больше и больше выхолащиваться.

Раз уж мы снова коснулись боевого, воинского назначения боевых искусств Дальнего Востока, вернемся к обсуждению возможности происхо ждения современных видов спорта из воинских умений. Мы готовы допустить, что некоторые виды спорта - вплоть до Олимпийских видов - возникли из воинской армейской практики. Однако давайте посмотрим, что с ними произошло. Как только они превратились в спорт, со всеми присущими ему особенностями, и, прежде всего, с его направленностью на рекорд, на победу любой ценой, они тут же стали "оклассичиваться", иссушаться, терять свою связь с боевой, армейской действительностью. Например, кто сейчас помнит, что конь - вид, входящий в гимнастическое многоборье - это снаряд для формирования навыков джигитовки или вольтижировки, т.е. для тренировки в искусстве верховой езды. Происхождение других видов этого многоборья вообще трудно восстановить. Другой пример - бег на лыжах. Сейчас наиболее эффективным является, так называемый, коньковый шаг. Он, естественно, является очень популярным и наиболее употребительным, хотя его прикладное значение уступает обычному традиционному приему бега. На некоторых соревнованиях даже вводится условие не использовать коньковый шаг - вероятно потому, что происходит вообще трансформация, утрата определенного вида спорта, подмена его другим. Однако, коньковый шаг, конечно, победит - как раз потому, что для европейского спорта - результат дороже всего. Еще одни пример - это трансформация снарядов. Что стало с фехтовальным оружием? Как изменилась их форма, по сравнению с изначальной, оригинальной? Насколько прикладной, боевой характер носит этот вид спорта? Примеров подобного рода можно приводить очень много. Для достижения рекордов, побед, абсолютных результатов изменяется техника выполнения приемов, трансформируется спортивные снаряды и т.д. Все это уводит от изначальных целей развития боевого армейского прикладного назначения спорта.

В боевых искусствах Дальнего Востока совсем не так. По причинам, которых мы здесь не хотели бы касаться, ни техника, ни снаряд не претерпевает здесь заметных изменений, уводящих от прикладного характера этих дисциплин. Может быть, единственная претензия, которую можно было бы предъявить к ним - это только то, что ни пиками, ни мечами, ни даже палками сейчас как-то не очень сражаются. Разве только поэтому здесь можно усмотреть утрату прикладного значения. Однако, это уже другая тема, поговорить о которой мы попробуем в другой раз.

Разговор о том, насколько прикладной характер носит европейский спорт в сравнение его с боевыми искусствами Дальнего Востока выводит нас еще на одну очень интересную, правда, и спорную, тему.

Обратим внимание: уход от жизненной реальности, аппликативности в европейском спорте означает принятие условий или введения некой условности или, может быть, можно сказать, коэффициента реалистичности этих видов спорта. Другими словами, их реалистичность, их прикладной характер - условны. Эта условность вполне сопоставима с условностью, скажем, театра. Там также "реальность" изображаемой жизни носит условный характер. (См. Статью Ю.М.Лотмана "условность в искусстве" в Философской энциклопедии Издательство "Советская энциклопедия" 1962 г.). Может быть, это роднит спорт и искусство (наряду с еще одним очень важным качеством - мастерством, искусностью, характерных для того и для другого). Вообще, любое правило - в частности - ограничительное правило - это условность. Например, борцовский ковер - это условность в отношении реальной боевой действительности. Вообще, виды борьбы различаются друг с другом, среди прочего, именно теми ограничениями, которые в них вводятся: в одном виде борьбы допускается использование приемов, запрещенных в другом виде. Разные виды борьбы имеют разный коэффициент аппликативности, т.е. коэффициент возможности приложения к реальной жизни. Другими словами, они имеют разную степень и различающийся стиль условности.

Так вот, в сравнение с европейскими видами спорта, боевые искусства Дальнего Востока имеют меньшую условность. (Только ограничение места для того, что бы провести развернутое объяснение этой мысли останавливает меня сказать, что они вообще безусловны или, по крайней мере, стремятся к безусловности). Ни карате, ни дзюдо, ни другие виды боевых искусств, не утратили или почти не утратили своего прикладного значения (хотя и здесь вводятся известные условности). Возьмем для примера соревнования. Здесь значительно меньше ограничительных правил, чем в любом другом "европейском" виде единоборств. Например, в карате можно имитировать вообще любые удары выше пояса. Кроме этого ограничения места нанесения ударов, есть только одно, правда, принципиальное ограничение или одна условность - удары не наносятся, а лишь имитируются. (Насколько и почему это условие является принципиальным, необходимо поговорить в другой раз). В дзюдо, в сравнение и с вольной и с классической борьбой также почти нет ограничений. Самбо, правда, в этом отношении приближается к дзюдо, хотя и здесь мы можем отметить, что свободная верхняя часть дзюдоги лучше, чем борцовская куртка имитирует обычную - неспортивную - одежду и, тем самым, делает дзюдо менее условной дисциплиной, чем самбо.

Последний вопрос, который мы хотели бы обсудить, это вопрос о готовности - в частности, о готовности к соревнованиям. В спорте больших достижений - вообще, в спорте - вопрос этот является очень важным. Тренер, администрация заботятся о том, что бы подвести спортсмена к соревнованиям на пике его возможностей. Для этого предпринимаются разные организационные меры и тренировочные процедуры. В боевых искусствах, например, в карате или дзюдо, в той мере, в какой они являются спортом, происходит то же самое. Вместе с тем нам известно, что одним из элементов обычных рутинных занятий, скажем, карате является воспитание или формирование ощущения постоянной готовности... к чему?.. трудно определить - может быть, готовности к "минуте истины", связанной с опасностью. Иногда это ощущение или состояние называют алертностью... Так или иначе, это ощущние, конечно, не похоже на готовность к соревнованиям. Прежде всего, потому, что о соревнованиях известно заранее - когда и где они произойдут. Вне этого времени и места спортсмен, так сказать, свободен. Наоборот, алертность - это особое состояние, когда нужно быть готовым всегда и к тому, что заранее не известно. Это - готовность ко всему сразу или, если угодно, к ничему. Готовность к "ничему" - это звучит странно, хотя термины подобного рода можно нередко встретить в пособиях по разным видам восточной медитации. Это состояние действительно трудно описать словами. Сделать это можно попытаться в другой раз. Сейчас наша цель, напомним, сопоставить спорт и боевые искусства Дальнего Востока. И именно в отношении готовности, мы видим, спорт, и боевые искусства принципиально различаются и, даже противопоставлены друг другу.

Итак, готовность - это последний параметр, по которому мы хотели бы провести сравнение между "европейским" спортом и боевыми искусствами Дальнего Востока. Можно было бы, вероятно, подумать и привести и другие, но и этих достаточно, чтобы можно было утверждать, что перед нами, может быть, очень похожие, но разные - по своему происхождению и по своей природе - явления.

В завершение повторим, нам понадобилось проделать эту работу для того, что бы в своем саморазвитии и в развитии боевых искусств, нас не сбила бы внешняя их схожесть с европейским спортом, а чтобы мы шли в направлении, определяемом их собственной спецификой.

 На главную   В библиотеку   Обсудить в форуме 

При любом использовании данного материала ссылка на первоисточник обязательна!

Реклама: