Ключевые слова: подготовка, психологическая деятельность, диагностика, практика, эмоциональные состояния, спортивная психология.

Keywords: preparation, psychological activity, diagnostics, practice, emotional conditions, sports psychology.

Резюме. В интервью обсуждается широкий спектр проблем, охватывающий как спорт и спортивную деятельность, так и собственно психологические проблемы и проблемы психологии спорта, физической культуры и подготовки специалистов для этой многогранной отрасли. Дается авторская оценка многих направлений деятельности психолога со спортсменами и собственное представление о психологической работе.

The resume. In interview it is discussed the wide spectrum of problems covering both sports and sports activity, and actually psychological problems and problems of psychology of sports, physical training and preparation of experts for this many-sided branch. The author’s estimation of many directions of activity of the psychologist with sportsmen and own representation about psychological work is given.

Короче, мы усомнились в достоверности информации и позвонили в СБР с просьбой уточнить, не утка ли это? Пресс-атташе организации Дмитрий Лоев все подтвердил. "Решение о необходимости привлечь к работе со сборной команду психоаналитиков коллегиальное, - сказал он, - принято по инициативе главного тренера Владимира Барнашова (олимпийского чемпиона - Прим. ред.). Это пробный шар, первый опыт. После сбора в Раубичах будут сделаны дальнейшие выводы. Идет взаимная притирка".

Ни фамилий специалистов, ни места, где их раскопали, пресс-атташе не раскрыл, посчитав это преждевременным. Но вопрос, кто притирается друг к другу, все равно остался. Если чуть внимательнее прочитать интервью исполнительного директора СБР Сергей Кущенко, то он в нем говорил только о психологах и психотерапевтах. Слово "психоаналитики", однако, звучат громче, вот журналисты и вынесли его в заголовок, а все остальные дружно подхватили. Это все равно, что табурет называть стулом, и наоборот, чтобы не сказать резче. Но не будем углубляться в дебри психологии. Главное, без нее в современном спорте никуда.

За кратким ликбезом по вопросам спортивной психологии мы обратились к профессору кафедры психологии ГЦОЛИК Владимиру Сопову.

Владимир Федорович Сопов - кандидат психологических наук, практик и ученый, более тридцати лет работает на этой ниве и призвании одновременно. Ученик знаменитых Леонида Гиссена и Анатолия Алексеева. Работал с различными футбольными и хоккейными клубами, сборными страны по легкой атлетике, гребле на байдарках и каноэ, лыжах, фристайлу и другими.

- Личность должна быть независимая, свободная и так далее, - начал разговор еще в коридорах университета профессор. - Аксиома? Да, где угодно, но только не в спорте, не в команде. Даже если он занимается индивидуальным видом спорта. У него всегда есть команда: врач, массажист, менеджер, президент федерации, члены семьи, болельщики. И тут существуют определенные законы, правила взаимодействия. Все почему-то все сводят к взаимоотношениям. А это, как ни странно, в спорте будет на втором месте. На первом же - взаимодействие. То есть каждый должен четко выполнять свою функциональную роль. Стоит человеку немножечко, скажем так, переоценить свои возможности, способности, и мы получим вот тот феномен, который произошел на чемпионате мира с Еленой Исинбаевой. Я считаю это классным уроком для всех. Елена сама очень красиво все описала, поняв, что произошло. А произошло то, что она перестала взаимодействовать со своей командой по тем правилам, которые прежде приводили ее к серии успехов. Поэтому и произошло то, что произошло.

- Многие, в том числе журналисты, свято предполагают, что психология, психотерапия и психоанализ чуть ли не синонимы. А на деле?

- Разница между ними гигантская. Психолог занимается психодидактикой, как мы говорим. Он обучает правильному поведению, действию и закрепляет навыки на уровне подсознания. Психотерапевт занимается клиникой, а психоаналитик занимается глубоко личностными проблемами, выходящими или на клинический уровень или на уровень жизненный проблемы, которую никакими другими путями преодолеть не удается. А у нас идет сплошная путаница. Журналисты не к месту подали термин - и вот оно готово, пошли "знания" в народ. А работа спортивных психологов в отличие от работы обычных врачей-психотерапевтов и психоаналитиков еще более своеобразна. К последним приходят больные, готовые внимать и верить каждому слову эскулапа, они готовы пасть ниц и молиться на него. У нас ситуация другая ситуация.

- Скорее обратная?

- Да. Психолог приходит к спортсмену, который велик, он многого добился, но у него сейчас произошел небольшой сбой. Такова изначальная диспозиция сил. И когда специалист категорически заявляет: "Ты будешь делать то, что я сказал", случается, он не успевает договорить эту фразу до конца...

- У нас сейчас многие выступают от имени спортивной психологии. А всегда ли они достаточно квалифицированы? Вот читаю "известного(?) спортивного психоаналитика(!)" Галину Завьялову, которая в солидном информационном агентстве комментировала матчи ЧЕ по футболу: "...в такой ситуации на свет "выползают" подсознательные (неосознанные) психологические установки. Но ни одна из них - ни позитивные, ни негативные - не дают игрокам полной объективной картины мира. А в такие ключевые моменты в случае постороннего влияния любая подсознательная установка человека может подвергаться различным колебаниям". Вы что-нибудь поняли? Я - нет. Хотя вот старик Шопенгаур утверждал: "Кто ясно мыслил - ясно излагает".

- Увы, нередко люди, выступающие под маркой психотерапевтов и психоаналитиков, стремящихся помочь спорту, очень плохо знают этот самый спорт. Психология - практическая наука. Она подразумевает, прежде всего, глубокое понимание той сферы деятельности, в которой у человека возникают проблемы. Спортсмены высокого класса - это профессионалы, которые великолепно знают свой "огород". И когда они видят, что им дают какие-то советы на уровне последней страницы любой газеты (где помещают рекомендации, как хранить овощи, чистить зубы и т.п.), с их стороны сразу возникает блок. И все, дальше уже можно не стараться. Уж поверьте мне, я за 30 лет работы в спорте насмотрелся на легионы такого рода помощников, которые как приходили, так и плавно уходили. Когда становилось ясно, что сам человек плохо понимает то, о чем он говорит, спортсмены реагирую очень жестко - они люди очень самолюбивые. А что касается "спортивных аналитиков", к сожалению, пока могу официально сказать, что такая профессия у нас существует.

- Но вопрос кадров как-то решается?

- Уже два года как в нашем университете открыта, наконец, специализация "спортивный психолог". Впервые в истории. Многие годы советские и российские психологи бились за право открыть ее в главном спортивно-физкультурном университете страны. До этого спортивных психологов готовили как бы косвенно. Они защищали диссертации на материале психология спорта и, будучи тренерами по образованию, становились еще и психологами. Естественно, это не самый оптимальный вариант, хотя и довольно успешный. Потому что было главное: люди знали спорт, деятельность, куда они идут, и они были фанатами, верными служителями спорта.

- Введение новой специализации - большой шаг вперед?

- Да, прежде специалисты получали образование тренера или преподавателя физической культуры, в котором психология занимала 200 часов. А теперь они получают на базе физкультурного образования психологическое образование в полном объеме - в течение пяти лет учеб. Это несоизмеримо. В то же время будущие психологи изучают у нас спортивные дисциплины, бегают, плавают, много общаются со спортсменами.

- Скажите, пожалуйста, а вот авантюристы под маской спортивного психолога могут придти в какую-нибудь команду или клуб?

- Сколько угодно. Приведу такой забавный пример. В один футбольный клуб (скажу только, что он московский и выступал в высшей лиге) на работу психологом наняли человека, который окончил медицинский институт по специализации нарколог. А все потому, что он когда-то в самолете снял боль в пояснице тренеру. Это реальный факт. Представьте себе веселье команды, когда выяснилось, какого рода специалист к ним прибыл. Футболисты - ребята веселые. "Психонарколог" стал постоянным объектом для их шуток. На крытую камеру впору было снимать для телевизионной передачи. Правда, продержался "специалист" недолго - считанные месяцы. Его никто всерьез не воспринял.

Почему я начал эту историю рассказывать? В прошлом году пришла к нам поступать девочка. Спрашиваю, почему вы приняли такое решение? "Спортом занималась?" "Нет". "А активной физкультурой?" "Терпеть ее не могу". Почему же она решила стать спортивным психологом? Услышала где-то, что здесь якобы большие "бабки" можно заработать. А это как раз и есть самая ужасная ошибка тех, кто идет в спортивную психологию. Спортсмены моментально чувствуют, если пришли решать не их проблемы, а свои. Это считывается игроками буквально на первой беседе. Все, контакта не будет.

- А он позарез нужен?

- Конечно. Контакт, контакт и еще раз контакт. Это основа. Когда я начинал работу с хоккейным клубом "Динамо", инициатором активной работы с психологами был вратарь Виталий Еремеев. Он со своего поста прекрасно видел, как развиваются события, и понимал, у кого какие проблемы. Виталий иногда сам был вынужден вмешиваться в ситуацию и заниматься профилактикой на льду. С его подачи сначала группа ветеранов команды, а затем и все остальные включились в работу.

- Можете еще привести конкретные примеры успешного сотрудничества психологов со спортсменами?

- Таким примерам несть числа. Но у нас есть железное правило: если сами игроки, тренеры об этом упоминали, то и мы ничего не держим в секрете. В противном случае я всегда сохраню их инкогнито. Это как в медицине - врачебная тайна. Не пишут же хирурги, кому и чего они отрезали. Почему же психологи должны поднимать завесу над профессией? Это очень тонкая моральная вещь. Поэтому меня всегда удивляли психологи, которые вдруг публиковали мемуары, в которых подробно живописали, как они круто работали с теми или иными спортсменам.

- Ну, психолог такого типа у нас на всю страну, пожалуй, был только один...

- Да, и он только о себе и писал. Но самое забавное, что через некоторое время сами спортсмены, с которыми он работал, возмущались: "Не было такого в помине!" А на вопрос, почему же вы не сказали ему этого в глаза, один из величайших наших спортсменов произнес: "Да как-то неудобно, неинтеллигентно". А ему было удобно. Сказать, что он был плохой специалист, никто не скажет. Но самопиар в нашем деле просто невозможен. Вот как только он пошел, пиши пропало. Спортсмены - чуткий барометр.

Спортивный психолог должен четко понимать и знать внутреннюю жизнь команды, жизнь спортсмена, тренировочный процесс - всю эту специфическую ауру, пространство, в которых надо обязательно и всерьез освоиться.

- Нюансы решают все?

- Мы нашли изречение китайского полководца. Оно так понравилось нашим ребятам, что они напечатали его на листе бумаги и повесили на стене в столовой. Изречение звучит приблизительно так: "Небрежность - ржавчина на доспехах. Мелочи - песок в ступице боевой колесницы. Слаб умом воин, допустивший это". Спортсмены за восемь лет, которые тренируются и вы ступают вместе, так надоели друг, что готовы по любому поводу вспылить. Работа психолога - гасить конфликты в зародыше. Есть такая технология - обозначение какими-то фишками, флажками или другими знаковыми точками ситуации, которая может привести к конфликту. И вот они уже готовы к конфликту, как вспоминают, что там стоит "флажочек", туда нельзя. Спортсмены начинают себя контролировать, пусть и несколько иронизируя по этому поводу. Вот я вот хотел тебе сказать, но не скажу, потому что... все же не просто так.

- С чего должна начинаться работа психолога?

- А обычно это выглядит так. Нас представляют, рассказывают, где мы работали. Потом - беседа-лекция с демонстрацией проблем этого вида спорта и перечислением того, что мы в принципе можем сделать. Затем в идеале спортсмены незаметно втягиваются в совместную работу. Причем абсолютно добровольно. Матерым игрокам очень не просто взять и согласиться на какой-то эксперимент. Но, крепко подумав, они иногда не просто соглашаются, а приводят с собой молодых одноклубников. Вот это для спортивного психолога - момент истины.

- Но это надо сначала заслужить.

- Это не просто. Я часто говорю своим коллегам: "Не спешите превращаться в мессию за пол часа". Спортсмены очень хорошо во всем разбираются.

- Психолог не фокусник?

- Не фокусник. У нас даже плакат на кафедре висел: "Чудес не бывает. Главное - вера в свои силы". Тесты и обследования - это хорошо, но нужно понять, проанализировать и почувствовать, как оно все выглядит на практике. Я часто повторяю: "Если психолог не бегал кроссы, не плыл по дистанции, не терпел это жуткое утомление, ему будет крайне трудно объяснить спортсмену, как он должен преодолевать болевой барьер".

- Среди спортивных психологов много спортсменов?

- Практически все. Причем среди них есть спортсмены достаточно высокого уровня. Мой первый учитель - Леонид Давыдович Гиссен, чемпион Европы по академической гребле в знаменитой восьмерке. Он создавал такое направление как психогигиена. Когда я только пришел работать, то был направлен Леонидом Давыдовичем в сборную по гребле на байдарках и каноэ. Геннадий Дмитриевич Горбунов из Питера - известный пловец, входил в сборную страны. Альберт Александрович Родионов - фехтовальщик, мастер спорта. Хотя он и в легкой атлетике был силен, потом в фехтовании становился чемпионом. Я был чемпионом страны в беге на 800 метров, тренировался у Феликса Павловича Суслова. Естественно, работа людей, которые знают спорт на таком уровне, она на порядок более глубокая, целеустремленная. Если ты имеешь спортивный задел, тебе легче говорить с атлетами на одном языке.

- Почему современные звезды спорта не идут в психологи?

- Даже затрудняюсь сразу сказать. Мне кажется, что профессиональный психолог, глубоко работающий в спорте, это универсальный солдат на ниве психологии, как мы любим у себя говорить. В отличие от других специализаций он должен знать и уметь практически все: психодиагностику, методы обучения психической саморегуляции, гипноз, идеомоторная тренировка. Спортивный психолог должен быть очень образованным, грамотным. Тренеры ставят предельно конкретные. И ты не можешь сказать, что я этого не знаю или не могу. Когда я начинал работать в сборной по легкой атлетике, основной задачей было дать четкие рекомендации после психодиагностики. Но уже через два-три месяца спортсмены и тренеры спрашивали: а что дальше с этим делать? И я начал заниматься классическим аутотренингом, другими вариантами психической саморегуляции, усовершенствованными для спорта моим учителем Анатолием Васильевичем Алексеевым, Вот человек, который сделал для спорта очень много.

К сожалению, многим великим спортсменам некогда учиться. Пять лет в институте психологии или в меде для них - для них зачастую неподъемный труд.

Спортивному психологу надо сочетать не только практическую, но и научно-исследовательскую деятельность. Изменились правила судейства - и все меняется, нужно исследовать ситуацию заново, набирать новые стандарты, как мы говорим. И так постоянно. Если психолог не умеет заниматься аналитической деятельностью, он, как и врач, теряет квалификацию. Есть же такие эскулапы, с позволения сказать, которые от всех болезней назначают зеленку и таблетку от кашля. Примерно так и у психологов. Не случайно у нас не так много хороших специалистов. Это же миф, что психолог в спорте может много заработать.

- Разубеждаете?

- Однозначно. Работа психолога вообще сродни работе минера. Ошибаются здесь один раз, и все. Критерий, мерило работы спортивного психолога - это спортивный результат спортсмена. А ведь результат может быть не показан по разным причинам. Однажды мы долго вели человека, он был прекрасно готов, но за две недели до Олимпиады получил травму - обострился остеохондроз. Заработки у нас скромные.

- Может, психолог нужен не спортсменам в первую очередь, а в целом федерации?

- Верная мысль. Здесь пригодился бы специалист-психолог по конфликтологии, психологии управления. Человек, который хорошо умеет решать проблемы психологии менеджмента. Ведь, когда команда работает на профессиональном уровне, и ее управление выходит на такой коммерческий уровень, как в биатлоне, то на первое место выходит качественный менеджмент. Он должен быть безупречным. А безупречен он тогда, когда подчиняется определенным законам психологии управления.

- Значение психологии в различных видах спорта различно?

- Кто-то из великих игроков сказал, что теннис - на 80 процентов психология. В стрельбе - это 90-95.%.

- Меняются реалии - меняется и психология?

- Бытие, как говорится, определяет сознание. Интерес молодежи к спорту явно угас. Что греха таить, новое поколение увидело возможность зарабатывать большие деньги, не проливая пот на ринге, ковре, фехтовальной дорожке, а участвуя, допустим, в шоу.

- Бывает, что тренеры ревниво относятся к психологам?

- Конечно. В представлении наставника психолог отнимает у него часть успехов. Тренеры иногда считают, что если пришел психолог и появились результаты, то это как бы сигнал, что он плохо работал. Поэтому мы всегда стараемся действовать тонко и бережно. Показываем, что мы всего лишь консультанты и помощники, а все решает тренер. Мы никогда не противопоставляем спортсмена и тренеров друг другу. Особо подчеркиваем, что наше сотрудничество направлено для решения планов, которые выработали спортсмены и тренеры. Это очевидные вещи. Если по-другому мыслить, то возникнет проблема.

- Но конфликты между спортсменами и тренерами нередки.

- Иногда спортсмен в этой ситуации ищет способ через психолога найти оптимальное решение или хотя бы успокоиться, чтобы заново построить алгоритм своих действий.

- Гороскопы, которые лауреат Нобелевской премии Гинзбург относит к мракобесию, здесь точно не помогут?

- Я к гороскопам отношусь с иронией. Потому что у нас была масса случаев, когда по гороскопу человек, грубо говоря, должен бы был прыгать в длину, а на самом деле он играл в хоккей, причем успешно. Что и не удивительно при росте 190 и 140 кг веса - пойди тут прыгни. Мы признаем теорию биоритмов, построенную на серьезных научно-исследовательских данных, подтвержденных многолетними наблюдениями, серьезной статистикой и так далее. У нас здесь есть очень хорошие наработки, когда мы можем сказать, например, следующее: этот спортсмен склонен заниматься зимними видами спорта, а этот - летними. Потому что пики их активности (двигательной?) приходятся на соответствующие периоды. И тут что ни делай - все напрасно.

- Почему же на Олимпийских играх в Пекине у нас практически не было психологов? И ситуация не меняется из года в год.

- Не хватает средств, экономят на психологах. На Игры могут поехать кто угодно, а на психологическую поддержку средств не находится. Но взять и в последний момент повести специалиста, который до этого не работал со спортсменами, это профанация. Надо работать с командой в течение всего подготовительного сезона. Инициатива тут должна исходить со стороны тренеров. А многолетняя практика показывает: если у тренера все идет хорошо, то и психологи ему не нужны. Если у него все плохо, то он опять же считает, что психолог не нужен. Потому если вдруг с приходом последнего ситуация заметно улучшится, это отнесут на счет непрофессионализма наставника. Элементарная бытовая ревность здесь налицо. Чаще сами спортсмены обращаются к нам за помощью. Намучившись, настрадавшись, особенно в тех видах, где им приходится переходить из команды в команду, от тренера к тренеру, они просто теряют ориентиры. У нас они получают всемерную поддержку.

- Но в сборных Америки и Китае на Играх в штате по 30-40 психологов.

- Причем их видно, они не скрываются где-то за ширмой. А мы хотим результатов каким-то чудесным образом. Но чудес не бывает. Надо работать в соответствии с духом времени. Спорт, как и любая деятельность, начинается с центральной нервной системы. Все программы закладываются в нашем мозге, оттуда они управляют движениями человека. В плане физической работоспособности, в плане использования методов восстановления, медицины спорт приблизился к последнему барьеру. А резервы есть в психологии. Говоря об оказании помощи спортсменам, сразу подразумевают медицинское обследование, биохимия, таблетки, процедуры, уколы. А психология - это что-то такое туманное, абстрактное. Вспомните знаменитую фразу из американских фильмов, где показывают психоаналитика, который обязательно импозантный, седой мужчина, всегда отвечающий на вопрос, что тут можно сделать, коронной фразой: "Вы же понимаете, психика - это вселенная". (Смеется).

- С Мутко, Тягачевым не общались?

- Третьяк, и Мутко лично от меня получали письма с предложением об оказании помощи в футболе и хоккее. Ответа нет. Это было года два назад. С Тягачевым юмор заключается в том, что когда-то давным-давно, когда он был горнолыжным тренером в сборной профсоюзов, я в составе КНГ проводил тогда обследование. Больше никаких контактов у нас не было.

- Это говорит о косности нашей системы.

- Возможно, да. Еще одна причина нежелания сотрудничать в том, что психолог требует анализа всех факторов, влияющих на результат. А они часто лежат... за пределами тренировочного процесса. Что не очень хочется демонстрировать. Мой опыт работы на московской Олимпиаде и двух последующих показывает, что как только психологи затрагивали больные моменты организации спорта, перед ними тут же закрывали шлагбаум в сборные.

- Настоящий тренер должен быть психологом?

- Однозначно. Шамиль Тарпищев - психолог широкого плана. Он и психолог индивидуальный, и очень хороший психолог-управленец. Его менеджмент - один из самых успешных в России. По своему опыту работы могу назвать хоккейных педагогов - Цыгурова и Михалева. Это люди, которые настолько хорошо чувствуют игроков в хоккее, что просто иногда диву даешься. Про Михалева я говорю: "Это гений общения". Когда он приходит на матч просто поболеть, к нему со всех сторон бегут здороваться игроки, уже давно завершившие карьеру. Это очень о многом говорит. Вот результат коммуникативности, открытости, доступности, участливости по отношению к игрокам. Гус Хиддинк тоже интересный с точки зрения психологии человек. Тренер-легионер всегда имеет некоторое преимущество. У него не так много времени, и игрокам это всегда объясняют. Те быстро соображают, что особенно выпендриваться им не дадут, быстро найдя других игроков, которые будут соответствовать концепции тренера. Это плюс для работы наставника. Но минус для наших спортсменов, которые часто вылетают из команд, не поняв, почему. Оказывается, они просто не соответствуют модели зарубежного тренера. Хиддинк умеет довольно демократично общаться. Современные профессиональные футболисты, хоккеисты, с точки зрения психологии, "свободные агенты" - во всех отношения. Они настолько порою свободны, что их очень трудно организовать для какой-то конкретной работы. А Гус умеет это делать. Здесь за него играет и авторитет.

- Психолог всегда необходим в спорте?

- Иногда результат бывает при полном отсутствии психологии. Когда, например, в спортивном зале может царить такой шум, гам и крик, что можно подумать, будто там кого-то убивают. Оказывается, идет "нормальная" тренировка. Что с точки зрения психологии вообще недопустимо. Но результат есть. Тут я говорю: "Есть личности, которых устраивает только определенный стиль общения".

- У Елена Дементьевой проблема с первой подачей. Это - психология?

- Я не знаю, действительно ли у нее проблемы с первой подачей. Не работал с ней. А с чужих слов суждения выносить не могу. Вполне вероятно, что проблема глубже, и совсем в другом. Может, не с первой подачей, а с первого шага в раздевалку.

- С теннисной сборной никогда не сотрудничали?

- Со сборной нет, но с отдельными теннисистами много лет работаем. Сугубо индивидуально. Теннис - это конфликт, борьба с противником, психология восприятия при принятии решения, функция внимания - концентрация и потеря его, высочайшая техника - идеомотрика. Наконец, это настроение. Все названное подвластно психологии. Хотя тренеры иногда говорят: "Причем здесь психология? Я это делаю просто так, по наитию". Да, но он все делает по законам психологии, по законам высшей нервной деятельности, саморегуляции, внушения и затрагивает биоритмы. Он просто не знает, что это такое.

- Даже если тренер федерации волевым усилием "назначит" психолога в команду, результатов это может не дать?

- Может не дать. Когда мы начинали работать с Билялетдиновым, меня как раз пригласил президент клуба. Первая реакция тренера была - сопротивление. Но Зинатулла очень быстро смекнул, что игроки все схватывают на лету, и начал перестраиваться. Он очень грамотный наставник, глубокий человек и одновременно недоверчивый, самолюбивый. А появление еще одного человека, имеющего доступ к игрокам - это проблема для любого тренера. В хоккее - тем более, потому что там особая команда, внутри которой есть еще и микро-коллективы - пятерки. Поэтому в хоккее особая атмосфера.

- Игроки к вам идут, а тренеры?

- Так и бывает. Звонит тренер, мы начинаем обсуждать, готовим команду к моему появлению в ней и начинаем работать. Наше совместное с Родионовым сотрудничество в женской и мужской баскетбольных сборных была построена была именно так. Когда тренер проявляет активность, то и результат лучше. Когда тренер по каким-то причинам начинает недооценивать рол психологической диагностики, консультаций с игроками, он теряет ту часть информации, которая ему позволила бы легко и свободно принять адекватное ситуации решение. Он же мучительно ищет выход самостоятельно и вдруг получает неожиданный отказ игроков выступать за команду или приехать на сбор.

- Выступление наших баскетболистов в Пекине нельзя назвать успешными. Не пытались перевалить на ваши плечи всю ответственность?

- Не пытались. Хуже другое. Как правило, с нами начинает работать федерация, но не Олимпийский комитет. Вот это удивляет. Там ведь прекрасно знают, что есть наша кафедра, есть программа, которая давно существует. Но Олимпийский комитет и сборные команды не реагируют на это. А вот с федерациями мы работаем плодотворно. По своему опыту знаю, что во главе подобных организаций стоит молодой, честолюбивый и смелый человек. Он прекрасно осознает, что если тренер будет располагать какой-то дополнительной полезной информацией, то это будет только на руку всем. Поэтому уже тот факт, что в СБР решили, что им нужны психологи, большой плюс федерации. Всегда уважаю тренеров, которые понимают, что спортсмен, прежде всего, личность. А личность должна удовлетворять все свои потребности, в том числе и в понимании, а понимание идет через психологию.

- Я слышал, что сборная по фехтованию после успешной афинской олимпиады отказались от услуг психологов.

- Они от всего отказались, не только от психологов. А с рапирой мы продолжали работать благодаря тренеру сборной команды. К слову, в нее входили две студентки нашего университета - Никишина и Ламонова. Рапиристки с энтузиазмом откликнулись на призыв поработать с психологами. Недавно у меня был юбилей, и пришла поздравить одна из спортсменок. Раскрыла свой рюкзачок и показала мне папку, где собраны все наши изречения, рекомендации, схемы работы. Она их постоянно носит с собой на каждую тренировку, листает. С такими спортсменами работать одно удовольствие. Они впитывают все как губка. Естественно, и результаты на лицо.

- Времена меняются, а инструментарий психолога остается прежним?

- Нет почему же, он тоже меняется. Появляются новые методы, новые подходы. Вот скажем Нейролингвинистическое программирование (NLP), достаточно новое в психологии направление. В основе NLP лежит теория условного рефлекса, разработанная нашим великим соотечественником Иваном Петровичем Павловым. Только она определенным образом переработана. Лет 10-15 о ней у нас никто толком не слышал и знать не знал. Сейчас это одна из эффективнейших систем. Появляются аппаратурные методы, как диагностики, так и воздействия, волновые воздействия - светом, звуком и так далее. То есть развиваемся, идем. Некоторые методы сами создаем, новые тесты придумываем.

- Нельзя назвать, какой именно метод работы психолога со спортсменами наиболее эффективен?

- Так ставить вопрос некорректно. Дело в том, что все люди разные. Грубо говоря, если мы работаем с холериком, то используем методы скорее эмоционального воздействия на человека. Если перед вами зануда, флегматик, то придется долго, упорно и также занудливо с ним работать совершенно другими методами. А вообще мы всегда говорим так: один метод никогда не работает. Он работает сам по себе. Но чтобы добиться действительно эффекта, нужна целая серия методов, алгоритм. Например, у нас есть 10-шаговая система обучения спортсмена, где за десять уроков мы обучаем подопечных определенным технологиям, или психотехники - от "хождения по углям" до самогипноза и медитаций. Но тут важно понимать, что технологий много, а спортсмен крайне ограничен во времени, и мы должны использовать лишь те приемы психотехники, которые укладывается в рамки его тренировочно-восстановительного процесса.

- Китайские спортсмены, сидя в плейеерах, слушают не музыку, а установки психолога. Правда?

- Стараюсь, чтобы все установки спортсмен сделал сам себе. Хотя такая технология есть, и мы ее иногда применяем. Но я опасаюсь, что спортсмен к этому привыкнет, и если что-то происходит неординарное, он уже будет не в состоянии быстро среагировать на изменения. Мы стараемся обучить каждого такой способностью управлять своим состоянием, чтобы, не взирая ни на какие внешние обстоятельства, он все равно сделал то, что нужно.

- Как вы относитесь к приметам, в которые свято верят спортсмены?

- Приметы - ритуальность поведения спортсмена. У них такие ритуалы, что обхохочешься. Порою пока атлет не совершит весь ритуал, он на борьбу не настроится. Это такая разновидность запуска действий. В ней есть своя польза. Мы иногда только убираем лишнее.

Беседовал Виктор Васильев

Сопов В. Ф. - к.пс.н., профессор кафедры психологии РГУФКСиТ