|
|
|
|
|
|
Не везет в казино - везет в теннисе |
|
|
|
Теннисную карьеру Андрея Ольховского можно оценивать по-разному: она
явно удалась и в то же время могла быть гораздо ярче. Объективно он
многого достиг и, несмотря на свои 34 года, считается одним из лучших
игроков в парном разряде. Этого теннисиста, к счастью, миновала участь
мастеров предыдущих поколений, вынужденных вариться в собственном соку,
довольствоваться считанными выездами за рубеж и символической оплатой. С
другой стороны, пережитки прошлого сыграли свою роль и в его судьбе.
Именно в те моменты, когда Андрею был необходим рывок, ему перекрывали
кислород: отстраняли от поездок. Ольховский признается, что только
огромное желание играть и поддержка близких не давали ему сойти с
дистанции. Он рассудителен, на все имеет точку зрения. Скромен, одет
неброско, кажется, что равнодушен к внешним проявлениям богатства.
Звездой себя не считает, все, мол, познается в сравнении - есть люди
более знаменитые. В меру откровенен. Есть темы, которые ему явно
неприятны. Например, как-то болезненно реагирует на вопросы о его
сегодняшней жизни в Монте-Карло, тут же переводя разговор на Москву,
подчеркивает, что он российский гражданин. Неохотно говорит о своем
будущем, что, впрочем, понятно: не так просто, отдав всю жизнь теннису,
найти себя в чем-то другом. В свой последний приезд в Россию, где
Ольховский готовился к крупному турниру "Monte Carlo Open", он дал
интервью корреспонденту "Теннис+".
- Мама сказала, что еще пару дней назад у вас была высокая температура.
Сегодня вы уже тренировались. Не щадите себя...
- Ничего страшного. Просто мне удалили зуб мудрости, и я никак не ожидал
такой реакции. За несколько часов температура поднялась до 39 градусов.
Я все время рвался на корт, но поиграть удалось только сегодня.
- Складывается такое впечатление, что в последнее время вам как-то не
везет со здоровьем. Колено часто беспокоит. Как прошла операция?
- У меня оказался поврежден левый коленный сустав - точнее, хрящ.
Поэтому в Монте-Карло пришлось прибегнуть к атероскопии. Знаете, врачи
делают в колене дырочки, и под микроскопом скальпелем творят там то, что
считают нужным. Вроде бы, все прошло удачно.
- Это ведь не первая операция?
- Третий раз такое со мной случилось. В 1997-ом чуть было не сломалась
кость. Я начал выступать спустя два месяца после операции, как следует
не восстановился. Только сейчас понимаю, что стоило подождать. Травма
тревожила меня все время, я плохо двигался, полухромал, полубегал. В
августе 1998 года уже не попадал в сотню в парном разряде, а с одиночкой
вообще распрощался. Сезон, правда, в целом закончил неплохо, 72-м в
мире, учитывая, что играл на одной ноге.
- Интересно, игроки, видя ваши трудности, предлагали выступать вместе в
паре? Здесь ведь не приходится говорить о какой-то
благотворительности...
- Естественно, никто не будет играть с тобой, просто чтобы сделать
приятное. Важно, что когда ты сравнительно высоко стоишь в
классификации, то представляешь интерес для партнеров, которые хотят
попасть в основную сетку, минуя квалифайн. Ведь при жеребьевке, напомню,
роль играет рейтинг обоих игроков. Еще один момент: даже если я
полухромой, все равно нормально подаю, нормально играю с лета. А
недостаток движения компенсируется. Я стал как-то чище играть, более
плотно. Другие возможности организма активизировал.
- Интересно, какие на самом деле отношения между игроками в Туре? Есть
ли у вас настоящие друзья?
- А что значит настоящие друзья?
- Ну не знаю, когда другу можно в любое время суток позвонить и
проговорить с ним на самую волнующую тему.
- Ну, конечно, а если твой друг по Туру живет в Америке, а ты в Монако?
Ты ему позвонишь, поболтаешь минут 40 и потом заплатишь за разговор
тысячу франков? У нас у всех ровные нормальные отношения. Сокровенных
друзей у человека по жизни вообще не много. Приятели - да. Но когда ты
закончишь играть в теннис, ты никогда им не позвонишь. В Москве у меня
есть несколько близких друзей - не детства, а скорее, юности.
- А Дэвид Адамс?
- Дэвид, действительно, один из моих лучших друзей в Туре. Я до сих
остаюсь в чудесных отношениях и с ним, и с его тренером Лансом. Когда
меня оперировали, Дэвид звонил, интересовался, как дела, хотя никто его
об этом не просил. Это очень показательный момент. Отсюда никто не
позвонил, а Дэвид Адамс позвонил.
- Почему с Кафельниковым отношения не сложились?
- С чего вы взяли? Кто-нибудь видел, чтобы я на корте упрекал Евгения?
Мне не нужны ни его деньги, ни его слава. Когда раздувают какие-то
конфликты, значит, это кому-то надо. Такая политика. А вообще, если
Предположить, что мы ненавидим друг, то как объяснить наш последний
полуфинальный матч Кубка Дэвиса в Австралии, где мы победили 8/6 в пятом
сете? При плохих отношениях как можно выигрывать такие матчи?
- Очень политкорректный ответ.
- Это ответ профессионала. Когда я выхожу на корт, я не должен кого-то
любить или ненавидеть. Личные отношения отступают на задний план. Если
отношения с партнером не складываются, можно просто не играть вместе в
личных соревнованиях. Но на командных я за него болею.
- Как думаете, вы на сто процентов использовали тот потенциал, который
заложила в вас природа?
- В принципе, достиг многого. Но ведь в теннисе играют роль не только
способности, но и обстоятельства. Если Кафельников оказался бы в
условиях, которые были в СССР, не уверен, заиграл он или нет. Стоило
пару раз неправильно себя повести в сборной, и ему тут же закрыли бы все
выезды. Целая ведь плеяда теннисистов - Пугаев, Зверев, Борисов, Леонюк
- не получила возможности раскрыться.
- Тогда никто не играл в теннис за деньги.
- В Союзе вообще не стоял вопрос о деньгах, в спорте особенно. Может,
сейчас и идут в спорт, чтобы стать миллионерами... Мы пришли к позиции
Запада в этом вопросе. Сегодня люди готовы съесть ближнего за копейку.
Богатый бедному не товарищ.
- Вернемся к обстоятельствам, которые сложились против вас.
- В 1983 году мы с Чесноковым вошли в финал парного чемпионата Франции
среди юниоров. В одиночке я сыграл в том же году несколько финалов в
неплохих юношеских турнирах. В 1984-м - тоже выезжал. В 1985 году я
уже вышел из юношей, самое время расти. Нужно, чтобы дали такую
возможность. Но когда тебе в 18 лет такую возможность предоставляют, а
через год отбирают... Тогда резко ограничили выезд: ездили Чесноков,
Волков, плюс ветеранов нельзя было сбрасывать со счетов. И еще творились
какие-то интриги, играли роль симпатии-антипатии тренеров. Возьмите хотя
бы такой факт: первый раз за команду Кубка Дэвиса я играл в 1983 году, а
второй - только в 1988 году. В 1989-ом снова привлекают, а потом
отсекают на 4 года, и это при том, что тогда я был номером один в парном
разряде. Я вылезал только за счет того, что сам очень хотел играть, что
мои родители в меня верили и все время меня подталкивали.
- Вы пытались конфликтовать?
- Я не конфликтный человек. Никогда не буду за кем-то бегать, просить,
на коленях стоять. Считаю, если человек из себя действительно что-то
представляет, он должен всего добиваться сам.
- Стандартный вопрос. Когда вы начали заниматься теннисом?
- С шести до восьми лет я занимался в "Динамо" плаваньем, затем год
ездил в Химки кататься на горных лыжах. Впрочем, горные лыжи быстро
закончились. Мне выдали только сами лыжи. В тот момент мои родители были
не в состоянии купить ботинки с креплениями. Отец взял галоши и
прикрутил их болтами к лыжам. Попробуй покатайся в валенках на горных
лыжах! Короче, я плюнул на все, и тогда родители повели меня на теннис в
Динамо. Там на меня даже смотреть не стали. Сказали: "Ты переросток и
вообще иди отсюда". А в ЦСКА Виктор Николаевич Янчук меня взял. Его
громадная заслуга в том, что я заиграл. Он сотворил мою судьбу.
- Почему же Янчук вас взял?
- Я физически был очень крепкий. В ЦСКА за оградой теннисного корта
стояла стенка - метров десять высотой. Янчук поставил меня на
противоположную заднюю линию и попросил мяч до сетки докинуть, рукой. А
я докинул до стенки. Такой вот первый тест. У меня сейчас десятилетний
сын корт не перекидывает. Мое мнение - нет смысла очень рано начинать
играть, важен-то конечный результат. Плохо, когда ребенок в пять лет
начинает играть, а в одиннадцать родители забирают его из спорта
маленьким истериком. Детства никакого.
- Но с Янчуком вы ведь не постоянно работали?
- Когда мне было 14 или 15 лет, он пошел как бы на повышение из ЦСКА в
"Дружбу". Я ходил иногда тренироваться к нему. Затем его пригласили в
школу высшего спортивного мастерства, а затем в Спорткомитет. Мне
помогал Владимир Федотович Васильев - организатор тренировочного
процесса просто великолепный . Затем на перепутье я работал с Пугаевым,
Зверевым. А когда сам стал выезжать (года с 1992), на первых порах
приглашал Янчука с собой.
- Вы сразу обговорили финансовую сторону вашего сотрудничества? Извините
за нескромность, это какой-то процент?
- Не важно, какая это сумма. Это своего рода джентльменское соглашение,
но я привык держать слово.
- Янчук вас всюду сопровождал?
- Нет, мы принимали коллегиальное решение, есть ли смысл ему ехать или
нет. В 1994-95 годах со мной ездил Вадим Борисов, а затем какое-то время
мне помогал больше как спарринг Владимир Малолин. Я вообще считаю, что в
СССР мы прошли грандиозную школу подготовки, одну из лучших в мире.
Запад до сих пор не вышел на наш уровень. Правда, начинаешь понимать это
только сейчас.
- Вам в детстве ради тенниса приходилось чем-то жертвовать? К примеру,
может, на дискотеки реже ходили...
- У меня детство интересное было, счастливое. Такое детство я бы пожелал
любому ребенку. Не скажу, что я был чем-то обделен. А насчет дискотек,
мне как-то даже в голову не приходило, что я туда хочу. Мы несколько
по-другому воспринимали жизнь. До четвертого класса я жил в небольшом
поселке в пределах Москвы, где сейчас Лианозово. У нас было всего
двенадцать двухэтажных домов и два пятиэтажных. Все друг друга знали, в
казаки-разбойники играли, на велосипедах катались. Постоянно на улице. И
развитие шло более здоровое, чем сейчас. Было гораздо безопаснее.
Родители, наверное, не задумывались над тем, пускать ли ребенка одного
на улицу или в лес за грибами. Ну а когда я постарше стал и занимал 1-2
строчку в союзной классификации, то постоянно участвовал в сборах,
соревнованиях. На все остальное времени не хватало.
- В сотне все играют хорошо. Побеждает, скорее, тот, кто более опытен и
психологически устойчив. Как у вас с этим?
- Все в порядке. Взять хотя бы решающие матчи на Кубок Дэвиса, где я
добывал необходимые очки и в паре, и в одиночке. А если возникают
комментарии, что "ты мандражист", то лично я задаюсь вопросом, а сам
комментатор кто такой? Как он может судить? У нас полно людей, которые
сами из себя ничего не представляют, а достигли чего-то за счет других.
Те, кто сам достигает, легко не судит. Недавно вот слышал, что мол,
Кафельников в Малаге вообще себя не проявил. Нельзя требовать
стопроцентного результата. Человек есть человек. Надо понимать, что он
не сам с собой сражается, а что на другой стороне - Альберта Коста -
талантливый игрок. У меня тоже была ситуация, когда Анна Дмитриева
открытым текстом по телевизору сказала: "Андрей Ольховский никогда не
будет играть в теннис". Впрочем, я к этому спокойно отношусь.
- Еще пару лет назад в справочнике ITF значилось, что за карьеру вы
заработали 2,5 миллиона долларов. Но никто не пишет, сколько вы тратили.
- Верно. В случае со спортсменами укрыть деньги от налогов практически
невозможно. Мы платим их в каждой стране, где играем. Например, в
Германии автоматически забирают 31 процент.
- В настоящее время вы живете в Монако. Знаете, Якко Элтинг, который там
тоже жил, не скрывал, что в Монако ему приходится меньше платить
налогов, чем в Голландии, где суммы отчислений просто драконовские.
- У меня в России таких проблем не было. Во-первых, я не присутствую в
России 183 дня. Во-вторых, я не зарабатываю здесь деньги. Еще раз
повторяю: я плачу налоги по месту заработка. Но поймите: если из суммы
моего дохода вычесть те деньги, которые я заработал до 1990-91 года
(тогда на руки мы не получали ничего), разделить ее на количество лет,
затем посчитать, сколько ты пропустил из-за травм, вычесть налоги,
расходы на поездки, получается...
- Небольшая совсем сумма.
- Нет, сумма, конечно, приличная. Но у меня есть семья. Жена за рубежом
работать не может, поскольку не имеет соответствующего разрешения. Сын
ходит в хорошую школу - за обучение надо платить. Расходов много.
- А как с рекламными контрактами? Ведь есть игроки, которые рекламой
зарабатывают больше, чем на корте. Та же Курникова, к примеру.
- Не сравнивайте меня с самой красивой девушкой женского тенниса,
которая делает этот вид спорта гораздо популярнее. У мужчин человек
20-25 имеют неплохие контракты. Если тебе уже за 24 года, контракт
заключить практически нереально.
- Вы сотрудничаете с фирмами, осуществляющими спортивный менеджмент?
- У меня не было и нет такой необходимости. Когда открылась граница,
когда я смог выезжать за свой счет, мне было 24 года. А в классификации
я стоял то ли 200-м, то ли 300-м. Я никому не был нужен.
- Но ведь трудно заниматься организационной стороной дела самому. Кто,
элементарно, вам билеты на самолет заказывает?
- Элементарно я сам. Это на самом деле не так страшно, как кажется. С
визами долго Спорткомитет помогал. Раньше ведь не было шенгенских
соглашений, в каждую страну требовалась отдельная виза, поэтому у всех
игроков было по четыре-пять паспортов. Сегодня в Монако с визами мне
гораздо проще. К примеру, шенгенскую и американскую визу я уже получил
на год. Гостиницы бронировать нет необходимости, на турнирах все
организовано. А компании? Понимаете, они рассчитывают на процент с
рекламных контрактов. А если их нет и не предвидится, зачем я им? Билеты
мне заказывать? Так это не работа.
- С семьей вы когда стали выезжать?
- Кажется, первый раз жена поехала со мной на турнир осенью 1990-го. У
нас в тот год как раз сын родился.
- Супруга внимательно смотрит ваши матчи? Помню, когда-то писали, что
Барбара Фелтус умудрилась заснуть в самый разгар матча Беккера.
- Жена - очень близкий человек. Если она болеет, это нормально, а если
нет, значит, что-то не то. Если она может заснуть, если ей все это до
лампочки, зачем она вообще пришла на трибуну?
- После проигрыша к вам страшно подходить?
- Я никогда не переношу свои переживания на корте в личную жизнь. И
вообще мне с семьей очень повезло. Жена сделала все для моей карьеры.
Она понимала, что мне нужен отдых, хорошее питание, что меня в
определенные моменты меня не стоит беспокоить, что не нужно устраивать
скандалы по поводу того, что я часто уезжаю из дома. Моя жизнь стала
частью ее жизни. Мы одна команда, и это много значит. После того, как я
женился, я стал лучше играть. Почему? Я перестал метаться. Я перестал
гулять. Раньше , когда мы возвращались домой, - вперед! Не сидеть же в
четырех стенах. Гулял я, правда, немного, но все равно. Как бывает: чуть
позже обычного пришел домой, не выспался, на следующий день усталость от
тренировки наложилась, и поехало.
- Сын в теннис играет?
- Немного.
- То есть вы цели не ставили, сделать из него профи?
- Нет. Он много чем занимается. Знает три языка: французский, английский
и русский. Ходит на тайквандо. Нельзя сказать, что так уж увлекается,
скорее, мы его подталкиваем. В теннис играет раз-два в неделю с
тренером. Я тоже, когда есть время, стараюсь с ним поиграть, но папу он,
естественно, не слушает. Позволяет себе больше, чем с тренером со
стороны. Чтобы чем-то серьезно заниматься, это должно нравиться. А чтобы
понравилось - должно начать получаться. Для этого нужно затратить
определенный труд. У меня же складывается такое впечатление, что
сегодняшнее молодое поколение боится преодолевать трудности,
предпочитает обходить их стороной. Огонька в глазах не вижу. Может,
позже замечу.
- Но ведь ему уже 10 лет. Если начнет получаться, к примеру, в 13 лет, у
него не будет шансов заиграть на профессиональном уровне.
- Почему не будет шансов? Еще раз повторюсь: важен конечный результат.
Тот же Хласек был хоккеистом, а в теннис начал играть чуть ли не в 16
лет. Гомес выиграл "Роллан Гаррос" в 30 лет. Коннорс был в полуфинале US
Open в 40 лет.
- Назовите самую большую сумму, которую вы проигрывали в казино. Живя в
Монако, наверное, трудно устоять перед соблазном.
- Один раз, когда в казино устраивали какой-то банкет, я зашел туда,
проиграл в автоматах 200 франков и ушел спокойным. Я реально воспринимаю
жизнь и не хватаю звезд с неба. Мне по жизни особенно не везет, во
всяком случае, в лотерею я ни разу не выигрывал.
- Вы когда-нибудь чувствовали интерес к себе из-за денег? Кто-нибудь
пытался к вами сблизиться по этим соображениям?
- Если чувствую, что человек неискренний, я его просто не замечаю. Могу,
конечно, сказать "Привет", но дальше у нас дело не пойдет. Стена
возникает. И люди это чувствуют.
- Как долго еще собираетесь играть?
- Пока играется.
- Возможно ли ваше участие в ветеранском Туре?
- Это зависит от того - пригласят или нет. Там ведь только звезды нужны.
- Не думали, чем заниматься будете после окончания теннисной карьеры?
- Непростой вопрос. Может, кого-нибудь начну тренировать...
Ксения Соловьева
|
|
|
|