НЕ ЗНАЯ БРОДУ, НЕ СУЙСЯ В ВОДУ.

Простите за невольную игру слов: “брод” по-сербски — “лодка”, примерно такое же универсальное собирательное понятие, как английское “boat”.

Первое знакомство с “Аполло-12” состоялось в марине Гувия в ходе процедуры приемки (“check-in”). Типичный “крейсер” — просторный салон, одна носовая и две кормовые каюты, два туалета с душевыми кабинами, очень приличная внутренняя отделка. Наш “Ариэс”, пусть и десяти лет от роду и перебывавший за это время в десятках разных рук (яхта-то чартерная!), оказался во вполне рабочем состоянии. Кстати, такие яхты уже не выпускаются — фирма-изготовитель прекратила свое существование, однако “Аполло” продолжают исправно служить любителям парусов: мы встречали однотипных “сестричек” нашего “Ариэса” практически в каждом порту. А вообще"то наиболее популярные марки здесь французские “Jeanneau” (“Sun Odissey”) и “Beneteau”, а также немецкие “Bavaria” — они нам попадались чаще всего. Встречали мы и вместительные крей" серские катамараны французского производства, однако это уже экзотика.

Карты, лоции и прочие штурманские принадлежности на борту имелись, но я очень пожалел, что не прихватил с собой из Питера приемник GPS — за его аренду в марине пришлось выложить кругленькую сумму. Надувной тузик (который тут принято именовать “динги”) с двухсильной “Ямахой”, к счастью, шел в комплекте с яхтой, и впоследствии он нам не раз пригодился.

Ряд мелких неисправностей, выявленных в ходе “check-in”, были сразу устранены представителями фирмы. Вначале нас посетил мастер, заправивший холодильник фреоном. Потом другой специалист занялся течью из-под крышки одного из водяных танков. К сожалению, по какой-то неизвестной причине танк этот оказался вздут (очевидно, в ходе одной из предыдущих заправок пережало трубку воздушного дренажа), так что его пришлось попросту отключить. В результате воды пришлось взять вдвое меньше, однако при наших коротких переходах ее вполне хватало — и на душ, и на мытье посуды. Водой для питья мы запаслись отдельно в пластиковых бутылках, и правильно сделали: вода из яхтенного танка слегка отдавала солярой — явный результат разгильдяйства кого-то из наших предшественников, перепутавших заливные горловины. В общем, советуем в ходе приемки опробовать все в действии и принимать яхту полностью заправленной и водой, и топливом.

Однако все эти досадные мелочи ничуть не омрачили нам удовольствия от плавания. Вместительный “Ариэс” оказался на удивление хорошим ходоком — и под парусами, и под двигателем (33-сильным дизелем “Ветус”). К радости всей нашей компании, мы не раз обгоняли куда более навороченные посудины. На крейсерском ходу под дизелем (2000 об/мин вместо максимальных 2500) мы выдавали 6.2-6.5 узлов, а под парусами в свежий ветер — до 8-10. В 9-балльный шторм на фордевинде, после пары серьезных брочингов мы зарифили стаксель до размеров носового платочка, убрав его на закрутку, и в режиме серфинга с волны высотой метров восемь выдали аж 16 узлов! Наш “Ариэс” даже в такую погодку вселял чувство уверенности в себе, и только потом мы узнали, что движение по морю в тот день было закрыто портовой полицией: разрешения на выход не получили ни маленькие яхты, ни огромные круизные лайнеры и паромы.

Управляемость тоже оказалась на высоте, с привычной тенденцией к приводу при усилении ветра. Единственное неудобство при управлении “Аполло-12” доставлял совершенно “пустой”, неинформативный штурвал — прямо как “баранка” американского автомобиля со сверхмощным гидроусилителем: крутится одним пальцем, однако лодку на нем не чувствуешь.

СВЯЗЬ.

“Sailing boat Aries calling for port police, please come in!” — “Парусная яхта “Ариэс” вызывает портовую полицию, прием!” — с такого обращения по УКВ-радиостанции обычно начинался наш трудовой день. Без посещения портовой полиции со всем пакетом судовых документов и оповещения по радио о том, что вы собираетесь отчалить, готовьтесь к крупным неприятностям. Кстати, портовая полиция — не только надзирающий и контролирующий орган. Здесь вы можете получить и прогноз погоды (не всегда, как и во всем мире, верный), и полезную путевую информацию. Без рации в греческих водах делать нечего, и все чартерные суда комплектуются радиосвязью в обязательном порядке. Единственную проблему для нас составляло отсутствие громкоговорящего репитера в кокпите — кому охота торчать в салоне за штурманским столиком, ожидая вызова? Надеюсь, что по этой причине мы не пропустили сигнала бедствия, хотя штормовое предупреждение разок все же прохлопали, увлекшись купанием на островке Антипаксос. Рацию можно использовать и просто как средство общения — например, чтобы поболтать с проходящей в пределах видимости яхтой или с дежурным радистом большого парохода. Жаль только, что для этого каждый раз приходилось спускаться в салон — витой шнур микрофона-динамика был слишком короток.

А вообще-то проще использовать обычный “мобильник”. Чтобы не тратиться на запредельные расценки по роумингу со своего питерского номера, в первый же день я приобрел в Афинах местную СИМ-карту компании “Телестет” с греческим телефонным номером — всего-навсего за 5000 драхм (около 12 долл.). Если вы ожидаете только звонков из дома, можете на этом и успокоиться: входящие вызовы здесь бесплатные, а на несколько исходящих звонков кредита в 2000 драхм вполне хватит (кстати, гораздо дешевле звонить не на городские, а на мобильные телефоны). Поскольку мне самому приходилось звонить множеству всяких разных людей, дополнительно я купил еще и скретч-карту на ту же сумму, и за две недели не сумел исчерпать кредита, хотя ни в чем себе не отказывал.

Мобильник исправно работает в любой точке Греции безо всякого роуминга, и на суше, и в море — единственный трехчасовой “провал” случился в Сивоте после шторма, когда ветром повалило антенны. Использовали мы наш “тамагочи” и в качестве навигационного инструмента, при подходе к Левкасу в 9-балльный шторм. “Бери правей!” — вопил в трубку наш великий координатор Крста Пашкович, занявший удобную позицию на горе высоко над Левкадой. Руки не поднимались брать правее — как нам казалось, впереди был только ровный берег, а при волне от 5 до 8 метров экспериментировать не хотелось. И навигатор GPS, и Крста были правы — в паре кабельтовых от берега, после третьего разворота лагом к волне мы действительно углядели вход в гавань: гладкая береговая линия распалась на откос пляжа и невысокий волнолом. Минут через десять мы оказались в полной безопасности на тихой воде, и Крста подкатил к причалу на машине.

Передача и прием коротких сообщений (SMS) тоже бесплатные, так что можете писать и принимать письма хоть целый день — сколько батарейки в телефоне хватит. Честно говоря, вдали от семьи и родины старинное выражение “Перечитывал пейджер, много думал” звучит не столь иронично.

Ну а кто привык общаться через “всемирную паутину”, тот в Греции тоже не пропадет — даже в самом маленьком заштатном городишке в паре минут ходьбы от причала обязательно найдется интернет-кафе, из которого можно и письмецо отправить, и на родной сайт заглянуть…

ВСЕ ФЛАГИ В ГОСТИ К НАМ?

Шли мы, естественно, под греческим флагом, но еще перед стартом подняли под левой краспицей вымпелы “Катеров и Яхт” и клуба “Неопланта”, которые гордо реяли там всю дорогу. На Левкасе нас посетила идея добавить к ним и государственные флаги наших стран, ради чего мы с Сале совершили обход многочисленных яхтенных лавчонок. Чего тут только нет! Но увы, покопавшись в стопках флагов, продавцы виновато разводили руками. В наличии имелись флаги Германии, Франции, Италии, даже “великой морской державы” Швейцарии, но российский и сербский отсутствовали. “Нету спроса, — пояснил один из продавцов. — Вы первый русский яхтсмен, которого я вижу в своем магазине!” Один старичок-лавочник был даже готов распороть французский флаг и быстренько переделать его в российский — на стоящей тут же старенькой парусной швейной машине, но я вежливо отказался: надо соблюдать правила игры!

А. Лисочкин
Окончание в следующем номере