В библиотеку |
Журнал Легкая Атлетика
#12 Майкл Джонсон: «Время пришло» Недавно подданные «королевы спорта» были разочарованы и расстроены известием об уходе великого Майкла Джонсона с дорожек большого спорта. Он завершил свою блистательную карьеру прощальным туром по Америке, а главным событием, подтвердившим уникальность «неудержимого Майкла», стало вручение ему в Монте-Карло награды «За выдающуюся карьеру». Накануне бала легкоатлетов Майкл Джонсон ответил на несколько вопросов журналистов. Майкл Джонсон (М.Д.): Это был замечательный год. Для меня было огромным наслаждением посетить места, где я когда-то бывал, встретить людей, которые болели за меня, так что все прощальные празднества этого лета стали для меня настоящим подарком. Корреспондент (Корр.): Трудно вам было уходить из большого спорта? Уже скучаете по легкой атлетике? МД: Мне было гораздо легче, потому что я сделал это правильно. На Олимпиаде в Сиднее я завоевал свой последний титул в индивидуальных соревнованиях, а прошлой зимой еще тренировался, конечно, не на таком уровне, как раньше, но все же постепенно наращивал нагрузки. Если бы я просто прекратил тренировки после Сиднея, вместо того, чтобы тренироваться и бегать в эстафетах, это была бы довольно резкая остановка. Но прощальный тур помог мне грамотно подготовиться к уходу из большого спорта. Корр.: Возможно ли ваше возвращение? МД: Нет, я ушел насовсем. Я принял это решение, и не отступлю от него. Я сделал все, что хотел. Мне повезло достичь всех поставленных целей и вовремя понять, что я уже не смогу бегать быстрее. А ведь это и было моей главной целью — быстро бегать и устанавливать рекорды. И однажды, когда я понял, что уже не смогу пробежать быстрее, потому что старею, я решил уйти. Наверное, главной причиной моего ухода из большого спорта стало то, что я понял — время пришло. Как-то на соревнованиях я пробежал 400 метров за 44 секунды, но, к моему удивлению, зрителей на трибунах это не впечатлило, хотя никто в мире не может сделать этого кроме меня. И тогда я понял, пора уходить. Я сам когда-то установил этот стандарт. И зрители каждый раз ждали от меня, что я выбегу из 44 секунд. И если я больше не устанавливаю мировых рекордов, значит я провалился. Корр.: Вас это расстраивает? МД: Да нет. Скорее, очень приятно, что болельщики всегда ждут от меня чего-то большего. Я знаю, как тяжело даются тренировки к таким соревнованиям. Поэтому благодарен всем болельщикам, которые ценят мои усилия, направленные на победу. Корр.: Кто станет следующей звездой 400-метровки? МД: Кто знает. Есть много одаренных спортсменов. Очень трудно предсказать, кто будет в будущем доминировать на круге, потому что ни один бегун по-настоящему не показал себя в прошлом сезоне, не выделился из общей массы. Корр.: Ваша карьера длилась более 10 лет, а могли бы выделить какие-нибудь особенно памятные моменты? МД: Мировые рекорды на 400 и 200 метров, особенно второй. Именно благодаря этому я больше всего известен в мире, хотя для меня все титулы особенные, и каждый по-своему дорог. Корр.: Было много споров и разговоров перед олимпийским финалом бега на 200 метров по поводу вашей дуэли с Морисом Грином. В конце концов, довольны ли вы, что не стали принимать участие в том забеге? МД: Я понял еще до того, как начались соревнования, что не хочу бежать 200 метров, а буду участвовать только в беге на 400 метров и эстафетах. Я хотел сполна насладиться свой последней Олимпиадой и показать на ней все, на что я способен. Я с удовольствием провел немного времени со своей семьей, и не был вовлечен во всякие споры и пересуды. В моей карьере этого было достаточно. Мне всегда очень нравились большие соревнования, жесткое соперничество, столкновения с сильными противниками. Но на тот момент я был просто очень рад, что смог поехать в Сидней, и мне хотелось увезти оттуда только хорошие воспоминания. Корр.: Некоторые говорят, что ваша дуэль с Морисом Грином в Сиднее могла бы стать великолепным рекламным ходом для поддержания репутации легкой атлетики. МД: Возможно, нашему виду и его почитателям чего-то недоставало в 2000 году. Ведь в предыдущем году Морис побил мировой рекорд на 100-метровке, и, конечно, многим хотелось поставить нас с ним на дорожку плечом к плечу. Но на том этапе моей карьеры я уже не нуждался в подобной рекламе, я слишком стар для таких вещей. И уж поверьте, я не собирался ставить под сомнения все достижения прошлых лет просто из-за того, что кому-то захотелось увидеть нас с Морисом на дорожке. Корр.: А как вам понравилось работать в качестве телевизионного ведущего на чемпионате мира в Эдмонтоне? МД: О, это был потрясающий опыт: я начал работать для телевидения еще в 1997 году, но никогда не ездил на соревнования в качестве ведущего до чемпионата в Эдмонтоне. Каждый день я работал в кадре и за кадром, и это было довольно трудно, я делал много всего, работал для ABC, BBC и ZDF, а ведь кроме того я еще продолжал тренироваться! Я много работал, но мне это понравилось. Ведь главное, к чему я стремлюсь, это работать. Корр.: Планируете ли вы работать с ИААФ, или с вашей национальной федерацией? МД: Я не собираюсь тренировать других спортсменов, но работать в легкой атлетике непременно буду. Сейчас я обсуждаю с ИААФ возможности будущего сотрудничества. Большая часть моего прощального тура прошлого года состояла из семинаров для детей. Я собираюсь и дальше работать с детьми, так как хочу, чтобы они интересовались спортом, и особенно легкой атлетикой. А кроме того, планирую продолжить работу на телевидении. За последнее время, с тех пор как я ушел из спорта, у меня было невероятное количество переговоров. Корр.: Скажите честно, вы делаете это ради денег или просто из любви к работе? МД: Мне очень нравится работать. Мне посчастливилось сделать ту карьеру, о которой я мечтал, и извлечь из этого максимальную пользу. Поэтому теперь у меня есть возможность делать то, что я хочу, и не думать о финансовых вопросах. Мне нравится вести переговоры, мне не нужно усиленно тренироваться, и по сравнению с прошлым — это легче легкого! Что касается семинаров для детей, то буду много путешествовать, но это как раз то, что мне действительно нравится. До прошлого года я не мог полностью сконцентрироваться на этой миссии, хотя детские семинары входили в мои обязательства перед спонсорами. Но, как правило, я мог потратить на это всего день-два до начала соревнований. Хотел бы я, чтобы в начале моей спортивной карьеры я мог пообщаться со знаменитым спортсменом. Но у меня не было такой возможности. Корр.: Вы с женой планируете еще одного ребенка? МД: Думаю, нам хватит и одного. Себастьяну сейчас 19 месяцев, он начинает говорить, так что у нас еще много работы впереди! Это так здорово, интересно, конечно трудновато, но мне нравится быть папой. Корр.: Как, на ваш взгляд, родители должны заинтересовывать детей спортом? МД: Мне кажется, самое важное для ребенка — наслаждаться спортом, чтобы для него это было весело и интересно, тогда он будет с удовольствием заниматься. В США многие родители и тренеры заставляют детей так много тренироваться, что те просто не выдерживают нагрузок. Конечно, важно учиться много работать, но гораздо важнее в их возрасте просто наслаждаться спортом, получать от тренировок и соревнований удовольствие, а остальное со временем придет. Корр.: Планируете ли вы заняться бизнесом? МД: Уже довольно давно и часто ко мне приходят разные люди с «грандиозными» планами и идеями, что делать с моими деньгами. Я не занимаюсь бизнесом. Это не моя страсть. Когда я вижу реальные возможности, то стараюсь получить от них выгоду, но моя основная цель — попробовать себя в разных ипостасях. Корр.: А как насчет политики? МД: Определенно нет. Корр.: Когда вы путешествовали по США, какой вопрос вам чаще всего задавали дети? МД: Многие спрашивали, как я зарабатываю на жизнь в легкой атлетике. Они просто не верят, что мы действительно этим зарабатываем на жизнь. Они не знают, что существует профессиональная легкая атлетика и думают, что вне Олимпийских игр спорта нет. Часто они спрашивали: «А что вы делаете 4 года между олимпиадами»? Меня очень разочаровало то, что дети многого не знают о легкой атлетике. Поэтому мы все, спортсмены, тренеры и спортивные чиновники, должны попытаться как-то изменить подобное положение дел. |