11-30. Вместе с механиками я отправляюсь на открытую площадку, где рядами стоят городские автобусы. В OGZ пришел очередной экземпляр; его надо осмотреть и составить акт о неисправностях. Автобус, "одиночка" Mercedes О405 выпуска 1986 года с пробегом 700 тысяч, отказывается заводиться. Приходится "прикуривать" от аккумуляторов, которые лежат в стареньком дребезжащем фургончике бригады.
 Не для продажи! Этот любовно отреставрированный Mercedes O302 1965 года служит "выставочным экспонатом" |
 Самый дешевый автобус в OGZ — Mercedes O305 с пробегом 1,3 млн километров и ржавчиной на кузове |
Мотор заводится,
чихнув струей сизого дыма, и
Мауэр садится за руль, чтобы
проверить машину на ходу. "У
нас есть даже небольшой отрезок
булыжной мостовой, на котором
можно проверить ходовую часть, —
поясняет он попутно. — Но здесь
достаточно сделать пару кругов.
Все и так ясно: машина пришла из
Бремена, а там за автобусами
следят".
"Неужели в Германии бывает
иначе?" — наивно интересуюсь я.
"А как же! К примеру, если мы
слышим, что автобус работал в
компании SWDG, то даже не видя
машины, отказываемся от нее!"
Выясняются
интересные вещи. Например, в
Германии автобус может работать
хоть двадцать лет, хоть тридцать
— до тех пор, пока будет успешно
проходить ежегодный техосмотр TUV.
Другое дело, как за автобусом
следят все это время...
Что касается невероятно дешевых
(менее 10 тысяч марок) и часто
"убитых" вконец автобусов,
которые пачками попадают к нам в
страну, то все выглядит, к
примеру, так. Приезжает
российская делегация в
автобусный парк какого-нибудь
германского города: "У вас есть
что-нибудь старенькое?"
"А как же, — отвечают им. — Вон,
у забора. На ходу. Пять тысяч
марок, и забирайте!" Такой Mercedes
приходит к нам и работает еще
несколько лет; на него не могут
нарадоваться. А потом сразу
накрывается что-нибудь
"по-крупному". Сами
автобусники устранить поломку не
могут, на фирменный ремонт денег
нет... Поэтому в OGZ все говорят в
один голос: нельзя брать машину,
не видя ее и не зная ее состояние.
Вот самый дешевый
автобус на стоянке OGZ, Mercedes O305 1980
года с пробегом миллион триста
тысяч километров. Здесь стоит еще
"родной" двигатель, причем
без капремонта (а значит, скоро с
ним начнутся серьезные проблемы).
Колесные арки проржавели,
сиденья в салоне исписаны и
кое-где поломаны. Отсюда и цена —
DM17600.
А вот такой же О305, но уже за DM34000.
Пробег — пятьсот тысяч, ржавчины
нет нигде, в салоне и
водительской кабине стоят
новенькие сиденья. Приятно
посмотреть!
"И сколько будет еще работать
этот автобус?" — спрашиваю
Мауэра. Тот смеется: "Лет
десять. А вообще-то... Пока не
встанет. Я заметил интересную
вещь: пока автобус на ходу, он
живой. Как только встал надолго —
все, пиши пропало. Даже
декоративные планки на потолке, и
те отваливаются, стоит машине
постоять у нас две-три недели!"
12-00. Автобус проходит
контроль тормозов на стенде и
загоняется под крышу для осмотра.
"Салон идеальный. Масла в
охлаждающей жидкости нет;
генератор недавно меняли. Ага,
снимали головки цилиндров.
Знаешь, почему? Вокруг головок
видны следы шлифовки".
12-45—13-30. Обед. Мы идем в
столовую мерседесовского
представительства, на территории
которого располагается OGZ.
"Вообще-то, нам сюда не
положено, — говорит Мауэр. — EvoBus,
которому мы принадлежим, и
DaimlerChrysler — две разные
организации. Но мы раздобыли
пропуска..."
После обеда я заглядываю на
мерседесовский сервис,
расположенный напротив OGZ (там
ремонтируют автобусы, которые
работают во Франкфурте). На яме
стоит новенький Mercedes Citaro с
пробегом всего 4900 километров, у
которого разобраны средний и
задний мосты. Уже проблемы?
14-00. После обеда работа
останавливается. Никто не
торопится; бригада пьет кофе,
курит, читает газеты, Мауэр
заполняет какие-то бумаги... На
сегодня осталась только одна
задача — осмотреть городской
автобус снизу.
Мауэр ходит вокруг подъемника,
заглядывает под днище —
придраться решительно не к чему.
"А как же вы осматриваете
сочлененные автобусы?" —
спрашиваю я. "Никак. Они на
подъемник не влезают, а ямы у нас
нет".
15-00. Мауэр завершает
осмотр автобуса и фотографирует
машину цифровой камерой — для
компьютерного архива. Тут
выясняется, что специальный
электроподъемник для инвалидов,
которым оборудован этот автобус,
не желает подниматься в
транспортное положение. Мауэр
машет рукой: "Все, этим сегодня
заниматься уже не будем!"
 Станция сервиса новых автобусов Mercedes.На яме — последняя модель, Citaro с пробегом 4900 км. Уже проблемы... |
Вновь кофе; я
едва не засыпаю от безделья.
Руки после дня такой работы
идеально чистые — даже мыть
не надо... "И что, здесь всегда так тихо?" — спрашиваю. Оказывается, нет. Например, пару лет назад Россия заказала сразу тридцать автобусов; иногда достаточно крупные партии уходят в Южную Европу — Испанию, Португалию. Тем временем я листаю глянцевый проспект OGZ: его менеджеры явно не умрут от скромности. |
В проспекте
указано, что центр продает 1000
автобусов в год (на деле — в два
раза меньше!). А рядом с подписью
"OGZ располагает самым
современным сервисом"
изображен здоровенный цех,
который никакого отношения к
центру не имеет. "Это еще что, —
смеются ребята. — Видишь снимок,
на котором около партии
автобусов изображен довольный
клиент из дальней страны? Клиент
— это один из местных уборщиков,
а партия должна была уйти на Кубу,
да что-то не сложилось..."
16-00. Механики достают из
холодильника бутылку
шампанского, разливают по
пластиковым стаканчикам. Все,
делать здесь больше нечего. Как
говорила моя учительница
немецкого языка, die Stunde ist zu Ende —
"урок окончен".
На следующее утро мой самолет
приземляется в Москве. На летном
поле пассажиров встречают два
автобуса MAN. Разумеется,
подержанные. Из Германии.
Писал,
фотографировал и крутил гайки
Ф. ЛАПШИН
