Я давно хотел
побывать в OGZ, франкфуртском
центре подержанных автобусов
Mercedes, и двигало мной не простое
любопытство. Дело в том, что
большинство подержанных
городских автобусов, которые
работают в России, пришли как раз
из Германии. Интересно, что сами
немцы вкладывают в понятие
"подержанный автобус"? Как
там следят за машинами? Правда ли,
что есть закон, по которому
германские автобусы после
определенного срока службы
должны списываться в утиль, но
вместо этого их сплавляют к нам в
Россию? Вопросы, вопросы...
На следующее утро, шагая "на
работу" по окраинной,
утопающей в зелени улочке
Франкфурта, я уже кое-что знал об
OGZ. Этот центр был основан в 1977
году, и сегодня он — крупнейший в
Германии. Несмотря на
мерседесовскую звезду на
эмблеме, OGZ торгует и другими
марками — MAN, Neoplan, Setra, Drogmoller. Все
эти машины центр выкупает у
прежних владельцев, составляет
список дефектов и только затем,
когда находит нового покупателя,
реставрирует и подновляет
машины.
В былые времена OGZ поставлял к нам
немало машин (одно время в Москве
даже сидел представитель центра).
Но после кризиса Россия
практически перестала брать
здесь автобусы: одна из причин в
том, что центр торгует
качественными и потому далеко не
самыми дешевыми машинами.
Из 470 автобусов, которые OGZ продал
в прошлом году, на долю России
пришлось всего два. Примерно по
двести автобусов купили Германия
и остальные западноевропейские
страны, 7 машин ушло в Восточную
Европу, 9 — на ближний Восток и,
наконец, еще один — в Нигерию.
8-00. В OGZ — утреннее
совещание. Я ожидал увидеть
серьезные лица, "разбор
полетов" — но шеф Дрюффель и
два продавца, попивая кофе,
болтали о том о сем. Лишь под
самый конец Дрюффель, почти не
глядя, подписал бумаги на покупку
двух новых автобусов. А я пошел к
механикам.
И вновь мои
ожидания не сбылись. Вместо мощно
оборудованной ремзоны, где
меняют агрегаты и варят кузова, я
увидел табличку "Service team" у
дальней стены корпуса,
пустынного и чистого (пол — хоть
языком вылизывай!). Из
оборудования — тележка с
инструментами и 15-тонный
подъемник. Две комнаты (одна
служит офисом, вторая — кладовой
и мастерской). Мойка за стеной.
Бригада тоже невелика, всего
четыре человека. Возглавляет ее
старый лис с тридцатилетним
стажем, мастер Клаус Мауэр. Его
помощники — механик Уве Хейнер,
мойщик явно не арийской
национальности и молчаливый Вей
с наколками на руках ("Раньше
он тоже был мойщиком, но уже
полтора месяца работает с
нами").
9-00. Я иду вместе с Уве
готовить серебристый
туристический лайнер О404 к
отправке в Португалию.
Гигантский автобус с
бесчисленными люками и отсеками,
в которых змеятся провода и
шланги, напоминает океанский
корабль или авиалайнер...
 Лайнер O404 скоро уйдет в Португалию. Осталось навести предпродажный макияж |
Уве
монтирует магнитолу и
видеомагнитофон: "Когда мы
ставим автобус на открытую
площадку, то обязательно все
это демонтируем. Иначе
нельзя: воруют!" Затем Уве меняет резиновую накладку на педали тормоза, щетки "дворников", кладет недостающую монтировку, аккуратно запечатанную в целлофан. Фонарь аварийной остановки, который не мигает, а горит ровным светом, тоже заменяется новым. "А этот куда?" — "Как куда? В помойку!" |
Мимо мусорного контейнера,
который стоял за корпусом, я не
мог спокойно ходить: из него
торчали совершенно исправные с
виду, но списанные телефоны,
факсы, компьютеры с мониторами.
Так и подмывало вытащить за
хвосты пару телефончиков...
10-00. На очереди — замена
топливных фильтров. Уве
готовится к ней, как хирург к
сложной операции: натягивает
толстые резиновые перчатки,
подставляет специальное корытце.
Но на чистейший пол все равно
проливается струйка солярки.
"Фу, Schweinerei (свинство)!" —
ругается Уве. Да, наших гаражей он
не видел...
"Уве, а
какие-нибудь сложные работы с
этим автобусом были?" —
спрашиваю я. "О, да! Мы меняли
ремень генератора!" Я, что
называется, выпадаю в осадок...
Попутно интересуюсь зарплатой.
После долгих увиливаний и
отговорок (не принято, мол, у нас
задавать такие вопросы), наконец,
называется приблизительная
сумма — 3500 германских марок
"чистыми" в месяц. Не
очень-то много.
Следующим пунктом в списке
неисправностей стоит
неработающий вентилятор туалета.
Уве открывает крышку блока
предохранителей, бегло
осматривает их: вроде все в норме.
А поскольку электрической схемы
у него нет, завтра придется или
вызывать электрика, или даже
звонить на завод.
Да, похоже, здесь в обязанности
механика входит только замена
фильтров и лампочек, а что до
всего остального, то, как говорят
американцы, I donХt know much about it, "я
не слишком много знаю об
этом"...
11-00. В зал вплывает еще
один О404, на этот раз вишневый.
Водитель недавно забрал его из OGZ,
а теперь приехал за
консультацией. "Вот, купили
кронштейн для фаркопа (в Западной
Европе туристические автобусы
часто возят за собой прицеп,
например, с велосипедами — АР). А
крепление не подходит".
Уве примеряет и так,
и этак. Приходит Вей — тоже
ничего не понимает. Наконец,
зовут самого Мауэра. Тот
поправляет на носу очки, качает
головой: "С таким мы еще не
встречались!" Бригада,
усевшись прямо на пол, изучает
злополучный кронштейн, а я
замечаю, что из коробочки с
надписью "Оригинальные
запасные части Mercedes-Benz" торчит
инструкция по установке.
"Ребята, здесь же черным по
белому написано: фаркоп
предназначен для микроавтобуса
Sprinter!" Немая сцена...
Новый фаркоп приносят со склада,
но обнаруживается другая
проблема. Для монтажа надо снять
задний бампер, а у Уве это никак
не получается. (Честное слово,
странно: на фирменном сервисе нет
электрической схемы и не знают,
как снять бампер у автобуса,
который выпускается уже восемь
лет!)
В конце концов принимается
радикальное решение: выпилить
изнутри кусок бампера. Уве
яростно орудует лобзиком и
рашпилем, а водитель попутно
травит байку про то, как однажды
от его прежнего автобуса
отцепился прицеп. "Дело было в
Австрии, ночью, и заметил я не
сразу. Возвращаюсь — стоит
полиция. Спрашивают: вы
что-нибудь потеряли? А, прицеп —
вон он, посреди дороги..."
