Я думаю, что мой
второй сезон в Формуле-1 начался
именно с этой победы в Сан-Пауло.
Наконец-то я смог доказать то, о
чем команда заявила еще в начале
чемпионата: да, наша машина
однозначно самая лучшая! Да, мои
инженеры провели отличную
работу, доведя ее до
совершенства. И еще одно "да"
— после этой победы я самый
счастливый человек, хоть и не
люблю Интерлагос.
После того как я вылетел с трассы
в Мельбурне, не проехав и трехсот
метров, оставалось лишь
отправиться на тренировки в Ле
Кастелле. Хотелось сделать так,
чтобы у меня было побольше
свободного времени между этими
тестовыми заездами и гонкой в
Бразилии.
Я хотел уехать из Австралии как
можно быстрее. Но это было не
так-то просто. Мы с моим
менеджером Крэйгом Поллоком
застряли на день на Таити, где наш
самолет совершил вынужденную
посадку. Уставший и
соскучившийся по Сандрин и по
семье, я был счастлив, когда мы
наконец добрались до родной
Канады после такого долгого
путешествия. К сожалению, я не
смог долго пробыть с Сандрин.
Нужно было отправляться на тесты
на трассу Paul Ricard под Марселем.
После Австралии приоритетом
стала работа над стартом, и она
оказалась небесполезной. Как и
мой коллега Френтцен, я проехал
на тренировке имитацию гонки,
чего нам не удавалось сделать на
зимних тренировках.
До Бразилии оставалась всего
лишь неделя, а нам уже пора опять
собирать чемоданы. Сначала я
поехал в Лондон, где выступала
одна из моих самых любимых групп
— James. Там я встретил своих
хороших друзей, и мы вместе
здорово оттянулись в тот вечер.
После этого я был готов ехать в
Южную Америку, где предстояло
провести следующие три недели.
Вместо того чтобы торчать в
Сан-Пауло, я отправился на
побережье, где каждый день
совершал пробежки и валялся на
пляже. Это был отличный способ
привыкнуть к жаре и влажности и
набрать хорошую форму для
трудной гонки на Интерлагосе.
Похоже, что Интерлагос — самая
тяжелая трасса, с большим
количеством поворотов.
Тем не менее в пятницу дела пошли
неплохо. Удивительно, но на
трассе, которая мне нравится
меньше всего, я полностью
контролировал машину. Кроме того,
я показывал неплохое время на
круге, что во время свободных
заездов для меня довольно
необычно.
На квалификации мы изменили
некоторые настройки, и
неровности трассы стали не
слишком большой проблемой.
Первые две попытки были
достаточно удачны, чтобы я занял
поул-позицию до того, как потек
радиатор. После этого я поспешил
перепрыгнуть в запасную машину,
которая была подготовлена для
Хайнца. Инженерам пришлось
срочно настраивать ее под меня —
для них это было неплохой
тренировкой.
После прогревочного заезда в
воскресенье утром машина хорошо
проходила неровности трассы и
ехала очень быстро. Я был уверен в
ней. Теперь оставалось только
сделать хороший старт. Но Михаэль
был быстрее и уже начал обгонять
меня. Зная, что моя машина очень
быстрая, я не хотел пропускать
его вперед. Это было ошибкой,
потому что я находился на внешней
стороне поворота, где трасса
грязная. Я не смог повернуть и
вылетел на гравий.
Я был счастлив, когда увидел
красный флаг. Мой кокпит был
засыпан камнями. Кроме того, что
это опасно, это еще и неудобно.
Первые несколько метров второго
старта прошли очень неплохо, но
Михаэль ехал еще быстрее, чем в
первый раз. Когда я увидел его
рядом с собой, то попыток обгона
уже не предпринимал. У меня был
новый комплект резины, а значит,
на первых двух кругах сцепление с
покрытием трассы должно быть
очень хорошим. Я знал, что у меня
будет шанс обойти его на первом
или втором круге. И в конце
первого круга мне это удалось.
Сама гонка оказалась очень
трудной. Температура понизилась,
а вместе с ней изменилось и
давление в шинах, так что машина
стала менее послушной. На втором
комплекте резины машина вела
себя идеально, и я смог закрепить
лидерство и не дать Герхарду
Бергеру сократить разрыв.
Было достаточно трудно обходить
круговых, но это общая проблема.
Трасса коварна, обогнать здесь
очень трудно. Вдобавок многие
машины ехали с приблизительно
одинаковым временем на круге.
Последний комплект шин мне тоже
не понравился. В этот момент
возникла еще одна проблема.
Машина начала сильно
вибрировать, и я стал терять то
преимущество, которое давал мне
мотор. Я не мог понять в чем дело.
За последние десять кругов
давление воды снижалось, и в
результате вибрации что-то
поломалось. Но я так и не понял,
что именно. Дальнейшая борьба с
Герхардом далась мне с трудом — я
пытался не дать ему сократить
разрыв со мной. После того
давления, которое я выдержал на
протяжении последних двадцати
кругов, закончить гонку
победителем было просто
счастьем.
Это моя первая победа в сезоне, и
мне, конечно, приятно опять быть
среди лидеров. Впрочем, эту
победу я посвящаю не себе и не
своей команде. 31 марта у Сандрин
день рождения. Так как она не
смогла приехать на гонку в
Бразилию, я хотел бы разделить
радость этой победы именно с ней.
